Элькор нахмурился.
— Они не грузятся на корабли, — сказал он. — Почему-то все держатся на суше.
Норлак сложил тонкие руки на груди.
— Справятся ли наши рекруты с ними? Мы рассчитывали разделить их силы.
— Если бы мы атаковали их флот…
Голос Теора затих.
Очевидно Улунт-Хазул счел разумным не высаживать людей на корабли.
Элькор качнул головой в нерешительности.
— Решив обосноваться в Медалоне, они могут пожертвовать своим флотом, — рассуждал он.
— В этом нет смысла, — возразил Норлак. — Даже если они решили остаться здесь навсегда, они должны будут когда-нибудь привезти своих остальных людей.
— Очевидно, они рассчитывают построить новые корабли после победы, либо использовать наши, — заключил Элькор.
Он нетерпеливо ходил по носовой палубе.
— Это нарушает наши планы. Мы призвали на флот столько народу, что неприятель сможет легко разгромить наши войска, учитывая, что у них лучшие воины. Может быть, нам надо высадиться немедленно… Нет. Это займет слишком много времени. Они атакуют нас прежде чем мы успеем развернуть свои войска.
Некоторое время он размышлял. Подул бриз. Элькор поднял свою массивную голову и объявил:
— Действуем согласно нашему плану. Подходим к их кораблям, берем в плен оставшихся на них людей, а затем высаживаемся. Таким образом, мы зайдем неприятелю в тыл, пока он будет сражаться с пехотой. Пусть Умфокар пошлет форгар, чтобы предупредить командира гвардии Волфило. Передайте, чтобы он удержался любой ценой. Помощь придет очень скоро.
Офицер отдал честь и подошел к сигнальщику.
— Нам надо хорошо подготовиться, — сказал Норлак.
— Так точно.
Они начали экипироваться. Команда корабля и весь флот засуетились.
Теор натянул на себя доспехи из кожи. Наиболее уязвимые места, как жабры и ягодицы, были закрыты плотными висячими пластинами. Шлем был заострен. На левой руке — щит, а на поясе — ножи. Правой рукой он молодцевато ухватил топор. Доспехи оказались неожиданно тяжелыми. Кроме того, его раздражало, что на голове примялся гребень. Теор пытался убедить себя, что предстоящее сражение с захватчиками не будет таким ужасным, как схватка с разъяренными единорогами. Но это удавалось с трудом. Он не мог отделаться от мысли об ошибке, заблуждении. Всмотрелся в мужественное лицо наставника, но не прочел там ничего, кроме суровости. Нервное состояние Норлака казалось почти успокаивающим, отвлекая от мыслей об одиночестве.
Ударили барабаны. Пехота Улунт-Хазула построилась и двинулась на ниарцев. От их копий рябило в глазах, как от листвы на ветру.
