Махони пытался разглядеть его в призрачном свете.
— Гм! Прости за неуклюжую шутку. Но все же это интересно. Куда лучше бейсбола.
Фрезер посмотрел на него.
— Ты серьезно?
— Мне всегда нравилась драка.
Фрезер не ответил. Он вышел из этого возраста еще тридцать лет назад.
Его внезапно осенила мысль, пришедшая не из книг, а из жизни, что вокруг были приятные, добрые, светские люди, которым это нравилось. Уместно ли здесь слово «вышел». Может быть я — ошибка природы. Готовность сражаться означает способность к выживанию. Некоторое время эта мысль занимала его.
Это было лучше, чем думать о предстоящем.
Солнце спряталось за Юпитер. Ночь разорвалась как бомба. Пока адаптировалось зрение, цвет равнины изменился от чернильного к тускло-серому. Звезды стали совсем большими. Планета на их фоне казалась пустой, очерченной красной каймой атмосферы, преломляющей солнечный свет.
Затмение должно было продлиться немногим более трех часов. Фрезер недоумевал: чем был занят Теор. Может, тьма поглотила и его? Но ему не удавалось представить, как сейчас Ниар расположен по отношению к Солнцу.
— Значит так, двадцать градусов северной широты… — рассуждал он.
Кого это интересовало здесь, рядом с Авророй!
— Вон она! Главная радиомачта!
Фрезер не узнал голоса, вскрикнувшего в его наушниках. Глянув наискосок он увидел тощие очертания мачты на фоне Млечного Пути. Никаких признаков движения не было.
«Может, другие отряды не подошли», — с ужасом подумал он.
— О'кей, — сказал Том. — Теперь рассеиваемся. Держаться на расстоянии около ста футов, соблюдать радиотишину до тех пор, пока возможно, и бежать, как дьяволам!
Все бросились врассыпную. От тяжелой поступи скрежетали зубы.
Резкое дыхание отдавалось в наушниках. Цель, казалось, не приближалась. Он бежал и бежал через пустоту, как в ночном кошмаре…
Вдруг, в считанные мгновения, обозначились белые стены Авроры и высокий блестящий корпус линкора на окраине города. Немного восточнее шел бой.
Земля, казалось, кишела вездеходами. Они, как крошечные жучки, уклоняющиеся и жалящие, были едва различимы во мраке. Снаряды разрывались между ними беззвучными шарами огня и дыма. Осколки скальной породы разлетались, как облака пыли и быстро оседали. Все было в движении, но ничего как будто не менялось. Теперь, его приемник ожил голосами:
— …сюда, здесь, Том!
— Эскадрон Арнесена, развернуться!
— Стеймейер, высадить людей!
— …черт возьми! черт возьми! черт возьми!
Радиошум утратил смысл и слился с бешеным пульсом, дыханием и топотом ног. Он снова включил свой передатчик. Теперь его уже не могли обнаружить.
