Что же касается лошади и мула, которые так хорошо несли свою службу, — то взять их с собой было невозможно. Мула, это доброе животное, которое оказало столько услуг и так ловко лягнуло оцелота, решили подарить пастуху пуны, куда Гуапо и отвел его. Оставалась еще лошадь.
Долго рассуждали, что с ней делать. Конечно, не пройдет и недели, как она станет добычей хищных зверей, если ее бросить здесь. Гуапо настоял на своем: лошадь была жирна, как кабан, благодаря орехам мурумуру она достигла такого состояния, когда индейцы находят лошадиное мясо вкусным, — и Гуапо убил ее. Правду сказать, сделано это было не без горести и колебаний: но в конце концов сарбакан и кураре были пущены в ход; с бедного животного содрали шкуру, а мясо разрезали на куски и высушили, потом снесли на плот, чтобы оно послужило пищей во время путешествия.
Наконец семья покинула дом, захватив с собой все, что смогла, из утвари. Дойдя до конца долины, изгнанники оглянулись, чтобы сказать последнее «прости» своему убежищу После этого они пошли дальше. Леона несла на плече общего любимца — маленького саймири; подошли к плоту, и несколько минут спустя он понесся по водам Пуруса.
Река текла со скоростью четыре мили в час, и нашим путешественникам надо было только держаться середины, чтобы плыть с этой скоростью; благодаря широкому веслу, которое было прикреплено сзади и служило рулем, они без труда справлялись со своей задачей. Дон Пабло и Гуапо поочередно сменялись у руля; некоторое напряжение возникало, когда приходилось огибать какой-нибудь выдавшийся полуостров или избегать опасного водоворота. Тогда работали оба вместе. Когда же плот спокойно скользил по реке, вся семья сидя любовалась открывающимися все новыми и новыми пейзажами. Часы проходили незаметно в этих наблюдениях и разговорах, которые вызывала каждая возникающая картина. Иногда внимание привлекали громадные пальмы, возвышавшиеся на берегу реки; их сменяли высокие лесные деревья, покрытые лианами, которые, точно чудовищные змеи, обвивались вокруг исполинских стволов. Потом густые кустарники длинными ветвями спускались иногда к самой реке и были так непроходимы, что негде было и ступить по берегу. А там — песчаные отмели, острова, иные почти обнаженные, маленькие, другие — побольше, покрытые густым лесом… Хотя вообще местность была не очень гористая, все же время от времени попадались небольшие холмы, множество животных, птиц и деревьев таких пород, которых до сих пор путешественники еще не встречали, увеличивали разнообразие пейзажа и вызывали новый интерес.
