Они стояли на краю приветливой полянки. Головин хотел уже было шагнуть вперед, но Шредер остановил его. На первый взгляд ничего необычного в этой полянке не было, но он чувствовал, что это не так.
Шредер осторожно прощупал ее. Под травяным покровом скрывалось нечто большое и очень опасное. И не трава это была, а только очень искусная имитация.
— Сюда не пойдем, — сказал он. — Обойдем стороной.
— Почему? — удивился Головин.
Шредер ничего ему не ответил. Да и как объяснить, если сам точно не знал, что это такое. С подобным в жизни ему еще не приходилось сталкиваться, но он знал, что если они пойдут через эту поляну, им не суждено будет дойти до ее противоположного края…
Они собрали вещи и двинулись дальше. Свинцов давно уже понял, что Шредер с Головиным держат путь в глубь «гиблого места». Конечно, никаких оснований быть уверенным в правильности такого решения у него не было. Но он почему-то не сомневался в этом, шел уверенно и вел за собой людей. Словно кто-то подсказывал ему, куда идти.
Ощущение, что кто-то копается в его мыслях, не пропадало. А потом опять пришли воспоминания…
Вечером, после того злополучного собрания, у него состоялся серьезный разговор с отцом. Звягинцев не зря сказал, что они пересмотрят свои слова. Уж он-то знал, что секретарь райкома партии сможет вправить мозги непонятливому сыну.
После разговора с секретарем райкома комсомола отец пришел разъяренным, как бык. Они долго беседовали, то повышая голос до крика, то снижая до шепота. Спорили до хрипоты, легли спать уже под утро. Отец сумел сделать то, чего добивался. Он стал припоминать некоторую странность в поведении Головина-старшего, подозрительных на его взгляд людей, появлявшихся время от времени в сторожке лесника.
Остаток ночи он не спал, все думал, размышлял. И пришел к решению, что отец Васьки все-таки был виноват. А вот его друг, конечно же, об этом и не подозревал! Васька был хорошим комсомольцем и уж наверняка бы не стал молчать, если бы заподозрил что-нибудь неладное. Ему захотелось поговорить с ним, и с утра пораньше он отправился к сторожке…
Люди в штатском с военной выправкой вывели избитого Ваську из дома и посадили в черный автомобиль.
— Стойте! — крикнул он, забыв об осторожности, и подбежал к машине. — Куда вы его увозите?
Человек захлопнул дверцу и повернулся к нему. Взгляд, которым незнакомец окинул его, заставил поежиться, а в душу заполз противный страх. Он пожалел, что поступил так опрометчиво, но было уже поздно.
