— Вы ошибаетесь, подозревая меня в дурных намерениях, — улыбнулся Рэнди. — Но я учту. — Он махнул рукой и буквально скатился с лестницы.
И только снова оказавшись на улице, пожалел, что не спросил про Барри. Но неизвестно, как прореагировал бы подозрительный сосед. К тому же вряд ли Молли понравились бы его расспросы.
Делать нечего — надо возвращаться домой.
Рэнди кинул взгляд на часы. До вылета оставалось не так много времени. Придется поторопиться. Хотя сегодня у него не было ни малейшего настроения лететь.
Черт, как это люди могут все испортить! Ему настолько не хотелось видеться с Марком Козловски, что даже думать было тошно о предстоящем рейсе. А ведь до вчерашнего дня он всегда наслаждался каждым мгновением полета: и ревом мощных турбин, и резким, почти вертикальным взлетом, и потрясающей панорамой, открывающейся его взору с высоты двадцати тысяч футов…
Но сегодня все было иначе. И мысль о предстоящей встрече со штурманом, о его насмешливых или, еще того хуже, сочувствующих взглядах, о том, что Марк знает о его секрете, отравляла привычное ожидание удовольствия.
Настроение, которое и с утра было отвратительным, упало еще на пару порядков. Рэнди сел в машину и двинулся в сторону дома, не ожидая ничего хорошего…
И оказался совершенно прав. Хотя автоответчик и встретил его мигающим красным сигналом, внушив мгновенную надежду, но она тут же и умерла. Голос, зазвучавший с пленки, принадлежал матери, которая строго спрашивала, куда это он пропал.
— Молли, малышка, ну что с тобой делается? — тревожно спросил Барри, пытаясь заглянуть ей в глаза.
Но Молли отвернулась. Ей хотелось скрыть их весьма подозрительный блеск.
— Не хочешь разговаривать? Ладно. Дело твое.
Но учти, мы приехали сюда отдыхать, зализывать душевные раны и готовиться к новой жизни. А вовсе не киснуть.
— А я и не кисну, — откликнулась наконец она. — Просто… думаю, размышляю, вспоминаю… Разве ты не тем же самым занят? Ты ведь не только купаешься и рыбу ловишь.
— Нет. Я еще иногда езжу верхом. А через пару дней возьму двухместное каноэ и повезу тебя по местной речке.
Молли тяжело вздохнула.
— Скажи мне, Барри, только без дурацких шуток и глупой бравады. Ты… ты вспоминаешь Джоша?
Он посерьезнел.
— Естественно. Как же я могу забыть человека, которого люблю? А кого вспоминаешь ты?
Она отвернулась, покачала ногой, поднялась, достала из холодильника бутылку кока-колы и снова присела к столу.
— Не кого, а что. Всю свою жизнь. И, оглядываясь назад, понимаю, что счастлива была только половину ее. Пока не распалась наша семья. К сожалению, и это счастье призрачное. Я ведь искренне верила, что родители любят друг друга. Оказалось, все совсем не так. А мне даже в голову не приходило, пока не грянула буря.
