– Нервы, да?
Она открыла глаза, увидела сочувствие и внимание во взгляде Джозефа.
– Боюсь до смерти. Но будь я проклята, если откроюсь перед ним! Он такой самоуверенный, такой… Разве нет?
– Просто уверенный. Он твердый орешек, наш Роган. И не без оснований. У него безошибочное чутье, когда дело касается приобретения предметов искусства или когда он оказывает содействие кому-либо из художников. – Джозеф был явно из тех, кто быстро сходится с другими и чувствует себя, по большей части, вполне раскованно, не стесняясь затрагивать весьма животрепещущие, быть может, даже личные темы. Он уселся рядом с Мегги, вытянув ноги, затем согнул их в коленях и, переместившись поближе, произнес:
– Не мог не обратить внимания, когда вошел, что вы некоторым образом набычились друг на друга. Я не ошибся?
Мегги слабо улыбнулась.
– У нас, видимо, слишком мало общего. Он чересчур напористый, ваш Роган.
– Верно. Но те, на кого он напирает, почти не ощущают этого, потому что напор достаточно мягок. И полезен, я бы сказал.
– Со мной он не был мягким, – сквозь зубы процедила Мегги.
– Я заметил. Это несколько странно. Видите ли, Мегги, думаю, я не выдам служебной тайны, если скажу, что Роган намерен включить вас в число постоянных авторов нашей галереи. Я работаю с ним достаточно долго и не припомню, чтобы он был так сосредоточен на ком-нибудь. И заинтересован.
– Мне следует быть польщенной, – полуутвердительно произнесла она, вздохнув и снова прикрывая глаза. – Я такой и чувствую себя, Джозеф, большую часть времени, когда он не выводит меня из терпения своими хозяйскими замашками. Обращается, как какой-нибудь принц с крестьянкой.
– Видимо, он так привык.
– Со мной у него это не пройдет! – Она открыла глаза и поднялась. – Покажете мне остальную часть галереи?
– С удовольствием. А вы мне поведаете о своей жизни, ладно?
Она скосила на него глаза. Дотошный человек. С мечтательным взглядом и пиратской внешностью. Ей нравились дотошные, любознательные люди. Если они были друзьями.
– Договорились, – согласилась она и взяла его под руку, когда они двинулись в путь к следующему арочному входу. – «Жил да был один крестьянин, и хотел он стать поэтом…» Помните, откуда это?
По мнению Мегги, в Дублине было слишком много народу. Шагу не сделать, чтоб не столкнуться с кем-нибудь. Однако город хорош, этого она отрицать не станет. Чудесный вид на залив, пирамидальные крыши, прекрасные дома – сочетание красного кирпича и серого камня. Очень впечатляет.
