– Насколько я вижу, вы считаете меня достаточно распущенной. Это ваше дело, и я не собираюсь рассказывать вам о моей интимной жизни. Что же касается взаимного расположения и уважения, то вам еще предстоит завоевать их у меня. Вот так-то, мой друг.
– Прекрасно. Значит, мы пришли к согласию.
– К черту согласие! А вашу служанку зовут Норин.
Он так изумился, что отвел взгляд от дороги и уставился на нее.
– Что?
– Вашу служанку, болван вы этакий, вы – долгоносый аристократ, зовут не Нэнси и не Морин, а Норин. Можете вы это уяснить?
Она сложила руки на груди и с надменным видом повернулась к боковому окошку.
Роган медленно покачал головой.
– Я безмерно благодарен вам за разъяснение. Один Бог знает, в какое ужасное положение я бы попал, когда пришлось бы представлять ее моим гостям или соседям.
– Высокородный сноб!
– Ядовитая змея!
Остальную часть пути они проделали в гробовом молчании.
Дублинская Всемирная галерея не могла никого оставить равнодушным. Ради одного только ее архитектурного облика стоило посетить это место. Фотографии здания появлялись в десятках журналов и книг по искусству во всем мире, как блестящий пример георгианского стиля, вообще присущего Дублину.
Мегги тоже не раз видела ее изображение на глянцевых страницах, но воочию – совсем другое дело. От истинного великолепия трех пространственных измерений захватывало дух.
Много часов своего свободного времени в Венеции провела она в ее завораживающих музеях. Но по великолепию и пышности внешнего вида им было далеко до галереи Рогана.
Однако она так ничего и не сказала ему об этом, когда тот, открыв величественные двери, жестом пригласил ее войти.
Ей пришлось подавить в себе желание опуститься на колени чуть ли не у входа, таким похожим на храм, тихим, в бликах переменчивого света, со специфическим запахом, показался ей главный зал. Экспозиция искусства аборигенов Америки была превосходной: гончарные изделия, огромные плетеные корзины, ритуальные маски, принадлежности для колдовства, разнообразные бусы. На стенах висели картины – и примитивные, и с глубоким смыслом. Особенно восхитило Мегги платье из оленьей кожи с орнаментом в виде бусин и ярких камешков. Оно выглядело на стене как самый изысканный гобелен. Так и хотелось потрогать его.
– Изумительно! – воскликнула она. Это было первое нейтральное слово, произнесенное после яростного поцелуя в автомобиле.
– Рад, что вам хоть что-то понравилось. Опять этот язвительный тон. Смогут они когда-нибудь разговаривать как нормальные люди?
