– А что мистер Суини? – мимоходом спросила она. – Не присоединится ко мне?
– Он уже поел, мисс. Мистер Суини завтракает каждый день ровно в полседьмого.
– Человек с твердыми привычками, да? – подмигнула ей Мегги, намазывая толстый слой джема на теплый тост.
– Да, мисс, – почтительно ответила Норин, чуть покраснев. – Должна вам напомнить, мисс, что ровно в восемь он выезжает из дома.
– Спасибо, Норин, я запомнила это на всю жизнь.
– Если что-нибудь еще нужно, мисс, то позвоните.
Норин поторопилась уйти тихо и неслышно, как вошла. Как мышка.
Мегги продолжала наслаждаться завтраком, пригодным разве что для королевы, и лениво перелистывала утреннюю газету, аккуратно лежавшую рядом со столовым прибором.
Да, неплохо так жить – со слугами, которым достаточно щелкнуть пальцами, чтобы они выполнили любое твое желание. Но, с другой стороны, можно спятить, когда в твоем доме все время толкутся посторонние люди и ты не можешь побыть один. Никогда.
Во всяком случае, она бы определенно съехала с катушек, так решила Мегги, и ей стало немного жаль Рогана, несмотря на всю роскошь, на все эти гобелены, канделябры, китайский фарфор и антикварную мебель, которая его окружает. Нет, она ни за какие удобства и лакированные полы не отдала бы свою свободную непритязательную жизнь!
Приняв это серьезное решение, она налила себе вторую чашку чая, просмотрела до конца газету «Айриш тайме» и съела все до последней крошки со своей тарелки. Откуда-то из глубины дома послышался бой часов. Она задумалась над тем, не положить ли себе еще кусочек бекона, назвала себя обжорой и отвергла соблазн.
Некоторое время она посвятила затем изучению предметов искусства на стенах. Несколько акварелей были просто изумительны. Еще раз неторопливо обойдя комнату, она направилась в холл.
Роган уже стоял там, безукоризненно одетый – в сером костюме и темно-синем галстуке. Он посмотрел на нее, потом на часы.
– Вы опаздываете, – сдержанно сказал он.
– Разве?
– Уже восемь минут девятого.
Она тряхнула головой, хотела засмеяться, но увидела, что он вполне серьезен, и тоже постаралась сделать глубокомысленный, даже взволнованный вид.
– Что ж, меня нужно выпороть, – заговорщически сказала она.
Он оглядел ее с ног до головы. Тяжелые туфли, скорее полуботинки, темные чулки, мужского покроя белая рубашка навыпуск, подпоясанная широким кожаным ремнем, в ушах какие-то прозрачные серьги и даже, кажется, следы кое-какой краски на лице. А вот часов у нее нет.
