Ливи вспомнила о женщине, которую она пыталась утешить, и ее драгоценном альбоме, за который та судорожно цеплялась. На шестом этаже никто не уцелел.
Еще хорошо, что катастрофа произошла утром, сказала Ливи во время репортажа. В большей части квартир никого не было. Дети ушли в школу, взрослые на работу. Но малыш Доусон из 610-й лежал в постели с гриппом.
Ливи встала и выключила телевизор. Нет сил думать обо всем этом. Она потерла виски. Надо принять пару таблеток аспирина и отправляться в постель. Ничего не изменишь. Ей следует обрести душевное равновесие. Такая работа.
Она легла и вспомнила, что не обедала сегодня. Наверное, голова болит просто от голода, но, чтобы встать и поесть, не было сил. Закрыв глаза, она лежала в темноте. Покой, тишина, одиночество. Никого не пускать в свой личный мир. Ни от кого не зависеть, ни перед кем не отчитываться. Все, что у нее есть сейчас, — ее собственное достояние. Ошибки, которые она делает, — тоже ее, личные, ошибки. И это самый лучший образ жизни.
Ливи открыла глаза и уставилась в потолок. Она вдруг подумала, что впервые усомнилась в правильности своей теории. Когда же это произошло? Когда ее такой надежный щит дал трещину?
Раздался пронзительный телефонный звонок, Ливи вскочила и села в постели. Ощупью она нажала на кнопку ночника, затем, взяв трубку, схватила карандаш. Кто может позвонить ей в полночь, кроме как из студии?
— Да, слушаю.
— Привет, Ливи.
— Торп? — Ливи уронила карандаш и снова легла. Непредсказуемый человек.
— Я тебя разбудил?
— Да, — соврала она. — Что тебе нужно?
— Я хотел пожелать тебе спокойной ночи. Ливи вздохнула, радуясь, что он не видит ее благодарной улыбки. Она не хотела его обнадеживать.
— Так ты для этого разбудил меня?
— Извини, укомплектован под завязку. Только сейчас явился домой. — Торп ослабил узел галстука. Если он что и не любил в своей работе, так это необходимость поддерживать связи.
— Хочешь узнать, где я был?
— Нет, — возразила она высокомерно и услышала, как он хмыкнул. «Черт возьми, — подумала Ливи, подкладывая повыше подушку. — Откуда он знает, что мне действительно любопытно». — Ну, ладно. Так где ты был?
— На собрании, которое устроил Левович.
— Левович? — Она сразу насторожилась. — бюро?
— Да, именно он. — Торп сбросил с ног ботинки.
— А я не знала, что он в Вашингтоне.
В ее голове закрутились колесики, сцепляясь друг с другом и выдавая предположения одно фантастичнее другого. Левович не поедет из Нью-Йорка в округ Колумбия без важной на то причины.
