– Вылезайте из машины, да побыстрее! – Свободной рукой Ева вытащила из кармана служебное удостоверение. – Полиция Нью-Йорка! Вы арестованы!
Один из водителей выбрался из машины. Вид у него был обескураженный, но он пытался возражать:
– На каком основании?
– Начнем с превышения скорости, а там видно будет. Руки – на крышу, ноги расставить!
Вокруг задержанных уже копошились подъехавшие полицейские из патрульной службы.
– Заковать их в наручники, лейтенант? – спросил один.
– Да, так будет лучше. Они сопротивлялись при задержании. И вот еще, посмотрите сюда. – Она похлопала водителя по пиджаку и нащупала рукоятку револьвера. – Оружие! Да еще запрещенное законом. Ну, ребята, у вас – большие проблемы.
В результате торопливого обыска на свет божий явились две унции «экзотики», шесть унций «Зевса» и набор отмычек.
– Отвезите этих обормотов в Центральное управление, – велела Ева патрульным. – Предъявите им обвинение в незаконном хранении наркотиков, запрещенного оружия и пересечении границ между штатами со всем этим хозяйством.
Она мстительно улыбнулась и отряхнула руки.
– Да, кстати, не забудьте о злостном превышении скорости. Мистер Рикер очень на вас рассердится, мальчики. Очень!
Ева села в машину и пристегнула ремень безопасности.
«Нервничаешь, Рикер, нервничаешь, – подумала она, потирая предплечье в том месте, куда вцепились его пальцы. – Никогда не отдавай приказы в состоянии раздражения. Итак, первый раунд – за мной».
Дверь в комнату детективов приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Яна Макнаба. Человеку с волосами до плеч и в канареечных штанах трудно напустить на себя безразличный вид, но Макнаб старался изо всех сил.
У него имелся вполне благопристойный предлог, чтобы прийти сюда. Некоторые из детективов, работавшие по делу Коли, обращались в отдел электронного сыска с запросами на свидетелей, и Макнаб отыскивал в недрах компьютера всю необходимую им информацию.
Но главная причина его прихода заключалась не в этом. Она находилась в маленьком отсеке, отделенном от остального помещения стеклянными стенами, – девушка, которая сидела там за письменным столом и разбиралась в каких-то бумагах, становилась особенно привлекательной, когда напускала на себя деловой вид.
Увы, Макнаб был в нее влюблен. Вообще-то обычно он избегал глубоких чувств и следовал принципу «имей все, что шевелится». Целью его жизни являлось переспать с как можно большим количеством женщин. Ну любил он это, что теперь поделать! Однако в данном случае судьба сыграла с ним злую шутку. Пибоди вошла в его жизнь в своих тяжелых полицейских ботинках и выутюженной форме, да так в ней и осталась.
