Кто из моих читателей усомнится в том, что я согласился выполнить эту просьбу без всяких возражений? Вспомните, в каком положения я находился; вспомните, какие невероятные события предшествовали моей встрече с мандарином. И вспомните, прежде чем судить меня, еще одно: ведь я не сомневался в присутствии бесчисленного множества китайцев за стенами этого странного помещения с золотой дверью и одновременно с этим не имел ни малейшего представления о его местоположении. Продолжительность моего забытья оставалась для меня неизвестной, поэтому место, в котором я очнулся, могло находиться где угодно, в радиусе, скажем, тридцати миль от Флит-стрит.
— Я согласен.
Мандарин сдержанно поклонился.
— Будьте любезны, закройте глаза и ничего не бойтесь. Никакая опасность не угрожает вам.
Я повиновался. В тот же миг прозвучал удар гонга, и золотая дверь растворилась. Над ухом моим раздался мягкий голос, принадлежавший, очевидно, образованному китайцу.
— Держите глаза крепко закрытыми, пожалуйста. А я помогу вам надеть пальто. Конверт вы найдете в кармане. А вот шляпа. Теперь возьмите меня за руку.
Одетого в чужие пальто и шляпу, меня вывели из комнаты в коридор и помогли спуститься по покрытым ковром ступенькам и выйти из дома. До ушей моих донесся отдаленный шум уличного движения, когда меня усаживали в машину на мягкое сиденье с подушками. Автомобиль тронулся с места и некоторое время ехал по улицам. Потом…
— Позвольте помочь вам выйти, — произнес все тот же мягкий голос. — И через тридцать секунд вы можете открыть глаза.
Мне помогли выйти на тротуар, и я услышал шум отъезжающей машины. Медленно досчитав до тридцати, я открыл глаза и огляделся. Именно этот момент, а не миг моего пробуждения в комнате с золотой дверью, знаменовал для меня возвращение к реальной действительности, ибо сейчас меня окружал понятный и знакомый мир, обыденные улицы Лондона. Пустынная Портленд-плэйс тянулась с одной стороны от меня, а с другой уходила в темноту Риджент-стрит. Часы на соседней церкви пробили один раз.
Еще не вполне опомнившись от пережитого потрясения, я добрался до Оксфордской площади и сел там в такси, которое отвезло меня на Флит-стрит. Расплатившись с водителем, я торопливо прошел по старому сводчатому проходу во двор и приблизился к входной двери. Я уже собирался подняться по лестнице, когда кто-то стремительно сбежал вниз по ступенькам навстречу мне и едва не сбил меня с ног.
— Петри! Петри! Слава Богу, вы живы!
