– Здравствуй, Хольгер! Ах как много времени прошло!
Он пытался сохранить хладнокровие. Но не смог Моргана взяла его руку в свою, улыбнулась, и это был, как удар:
– Ах, как я скучала без тебя…
– Без меня? – его голос сорвался.
– О ком же другом речь? Ты что же, все забыл? – обращение на «ты» звучало в ее устах как нежная ласка. – Да, надолго же над тобой сомкнулась темнота… Очень долго тебя не было, Хольгер.
– Н-н-но…
Она засмеялась, и это был обычный человеческий смех – словно вся она была смехом в телесном обличье, нежным, теплым, покоряющим:
– Ах, твое бедное лицо! Немногие отважились бы схватиться с огнедышащим драконом. Позволь, я исцелю твои ожоги. – Моргана коснулась его лба. Боль. Волдыри исчезли. – Ну как, теперь лучше, правда ведь?
Ничего подобного. Он взмок от пота, застежка плаща сдавила горло. Он немного пришел в себя и различал теперь детали, но они были не из тех, что способны успокоить мужчину: белоснежное прекрасное лицо, кошачья грация движений, плавные изгибы фигуры.
– В мире, где тебе пришлось жить, ты набрался ужасных привычек! – она вынула трубку из его застывших губ, выколотила ее и заткнула ему за пояс. Ее ладонь оказалась на его плече: – Несносный мальчишка!
Хольгер чуточку опамятовался. Взрослые женщины не должны изображать расшалившихся котят. И с трубкой так обращаться не следует.
– Послушай, – прохрипел он. – Ты помогала Альфрику, а он что было сил старался меня убить. Чего же ты от меня хочешь?
– Чего может хотеть тоскующая по мужчине женщина? – она придвинулась ближе. Хольгер попятился, но уперся спиной в ствол дерева.
– Честно говоря, я не знала, что речь идет о тебе. Потому и помогала Альфрику. Но когда узнала все, поспешила отыскать тебя.
Он обтер пот со лба и резко сказал:
– Ложь!
– Ну да. Нам, представительницам прекрасного пола, дозволяется иногда невинная ложь, правда ведь, мой милый? – она погладила его по щеке. – Но клянусь богом – сейчас я пришла, чтобы забрать тебя.
– Для Хаоса? – бухнул он напрямик.
– А почему бы и нет? Что ты такого нашел в этом скучном Порядке, чтобы вставать на его защиту? Подумай сначала о себе, Хольгер, медведь мой любимый, зачем тебе сражаться за неотесанных мужиков и зажиревших горожан, когда твоими могут стать радость и гнев Хаоса, его ослепительные звезды? Неужели ты, подобно простому смертному, ищешь жизни сытной и тихой, в этом мирке под крышей скучного серого неба, смердящего дымом и гноем – ты, побеждавший на бранном поле целые армии? Ты можешь сам создавать миры и зажигать солнца, если только пожелаешь!
