Но почему они попросту не всадили ему нож под ребро? Сделать это не составляло ни малейшего труда. Быть может, нападение пустого внутри рыцаря как раз и было первой пробой сил? Когда оно закончилось, Альфрик изменил тактику и решил устроить ловушку. Но кто предупредил о не м герцога? Несомненно, Мамаша Герда… Демон, которого она призвала, рассказал ей о Хольгере что-то такое, отчего она тут же обратилась к своим могущественным знакомцам из Фаэра. Никаких сомнений: с помощью магии она передала какое-то сообщение о нем. И уверена была, Альфрик с ним покончит.
Но что ей мог сказать демон? И что измыслит Серединный Мир теперь, когда подвели и магия и сила, как они будут стараться достать Хольгера?
В любом случае эта дорога домой для него теперь отпадает. Нужно поискать другую. Судя по тому, что он слышал и видел, кроме черных магов есть еще и белые. Быть может, следует обратиться в местные конфликты, если можно этого избежать. Хватит с него одной войны! Альфрику быть бы благоразумнее и отослать Хольгера домой…
Но все указывает на то, что Альфрику это просто-напросто не под силу. Басистый хохот раздался во мгле, грубый отвратительный. Хольгер так и подскочил в седле. Гуги заткнул уши пальцами. Раздался шум кожистых крыльев. Но ничего они не увидели – только сырая мгла.
– Похоже, он перед нами, – сказал Хольгер. – Если свернуть…
– Нет, – губы Алианоры дрожали, но голос звучал решительно. – Это они хотят сбить нас с пути. Если станем блуждать в этом тумане тогда уж точно придется распроститься с надеждой.
– Хорошо, – сказал Хольгер. Казалось, горло его набито песком. – Я поеду первым.
Нервы были на пределе; бесформенные тени скользили, перемещались на границе мрака, воздух был полон шипенья, чавканья, еканья, вытия и хохота. Перед Хольгером возникла вдруг слепая страшная морда, она висела во мгле, кривясь и гримасничая. Хольгер упрямо ехал вперед, и видение растаяло. Гуги зажмурился и твердил, как заведенный:
– Я был хорошим гномом. Я был хорошим гномом.
Казалось, минула вечность, прежде чем мгла рассеялась. Они достигли рубежей страны полумрака. Папиллон с единорогом первыми почуяли солнце, пустились галопом и вырвались на свет, приветствуя его громким ржанием.
День клонился к вечеру. Они вышли из мрака не там, где входили.
Длинные тени скал и высоких хвойных деревьев падали на холмы, густо поросшие колючим кустарником. Холодный ветер стегнул Хольгера по лицу. Поблизости шумел водопад. Обычный мир. После проведенных в Фаэре дней (сколько их, кстати, прошло?) пейзаж этот брал за сердце.
