— Значит, кто-то решил поторопить события. Светопреставление уже началось. Только за один сегодняшний день у меня уже почти сто тысяч вылетело в трубу.
— Но ведь Граймс сказал, что дает нам время до вечера.
— Мне плевать, что там болтал твой Граймс! Я говорю тебе, что уже вытворяют эти вонючки из полиции.
— Ладно, Эд, ладно.
— И хочу сказать тебе еще кое-что. Джо недоволен. Он очень недоволен.
— Джо?
— Мужик из Европы. Ты что, еще не проснулся?
— Не совсем.
— Тогда проснись. Джо не понравилось, как у нас обстоят на сегодня дела. Ты понимаешь, что это означает?
— Да, Эд. Приятного мало.
— Отправишься к Тессельману прямо сейчас. Я предупрежу его. Позвоню и скажу, что ты уже выехал. Скажешь ему, чтоб попридержал своих долбаных псов.
— Обязательно, Эд, — пообещал я.
— И выясни, черт возьми, какая сволочь всю эту кутерьму подстроила.
— Хорошо, Эд.
— Я должен добраться до этого сукиного сына. Мне не терпится взять ублюдка за задницу.
— И мне тоже, Эд.
Эрнст Тессельман жил почти на самом краю света — на Лонг-Айленде. Мне пришлось потратить уйму времени на дорогу туда и еще больше на то, чтобы найти его дом. По пути я несколько раз пытался уточнить, как добраться до нужного мне адреса, но никто из попадавшихся навстречу, похоже, не знал этого. В конце концов мне все же удалось получить более или менее вразумительный ответ от мальчишки, запускавшего волчок. Он объяснил, как проехать к дому мистера Тессельмана, и оказался, стервец, прав.
Сам дом, открывшийся моему взору, поражал воображение своей величественностью и в то же время некоторой вычурностью. Одного взгляда на это сооружение было достаточно, чтобы понять, что у его владельцев денег куры не клюют. Как и то, что изысканностью вкусов они отнюдь не отличаются.
Выстроенный на некотором удалении от дороги, дом был почти не виден за аккуратно подстриженными живыми изгородями и раскидистыми кронами деревьев. Асфальтированная дорожка вела к парадному входу, перед крыльцом делала плавный поворот и убегала обратно к воротам с резными каменными колоннами, установленными при съезде с дороги. Дом в два этажа, выстроен из красного кирпича, а его фасад украшали четыре белые колонны. Дверь парадного входа сияла белизной, а украшал ее вывешенный строго по центру бутафорский дверной молоток из желтой меди. Со всех сторон обрамляли дом тонувшие в зелени деревьев, пересеченные живыми изгородями и скрытые от глаз досужих соседей владения Эрнста Тессельмана.
