Леклерк, замолчав, обернулся: а вдруг он допустил бестактность, сказал не совсем то, что нужно? Но граф Мандранико с неожиданным интересом уставился на истукана и кончиком трости ткнул в порфировый постамент, словно желая проверить его прочность.
- ...начит... ца... одили... шивать... вета... ми? - наконец спросил он недоверчивым тоном.
- Господин граф интересуется, приходили ли цари спрашивать совета сами, - перевел барон, догадываясь, что Леклерк не разобрал ни слова.
- Вот именно, - с довольным видом подтвердил археолог, бог Тот, во всяком случае, так говорят, отвечал... А вот здесь, в глубине, стена, о которой я вам говорил... Вы первые видите ее...
И Леклерк, сделав широкий, немного театральный жест рукой, вновь замер, к чему-то прислушиваясь.
Все невольно умолкли. Вокруг вновь слышалось таинственное шуршание, какой-то странный шорох, точно минувшие века медленно осаждали раскопанное погребение, пытаясь опять засыпать его песком.
Солнечные лучи, падавшие прежде косо, спускались теперь почти отвесно, параллельно ребрам колонн и пилонов, но стали не так ослепительно ярки, словно небо затянуло облаками.
Не успел Леклерк начать объяснения, как барон поднес руку к самым глазам и посмотрел на часы: половина одиннадцатого. Жара становилась невыносимой.
- Быть может, я вас немного задержал, господа? - любезно спросил Леклерк. - Я распорядился приготовить завтрак к половине двенадцатого...
- Завтрак? - обращаясь к Фантину, переспросил граф довольно сухо и наконец-то вполне отчетливо. - Но ведь нам в одиннадцать надо ехать... самое позднее, самое позднее...
- Значит, вы не окажете мне чести? - огорченно спросил Леклерк.
Барон облек отказ в возможно более дипломатическую форму:
- Мы поистине вам очень благодарны... глубоко тронуты... но ранее принятые обязательства...
Египтолог неохотно сократил свои объяснения, пропуская многие в высшей степени важные и дорогие его сердцу подробности. И вот прежним путем они двинулись назад. Солнце скрылось, небо затянуло красноватой мглой, раскаленное марево неподвижно застыло, словно перед какой-то страшной катастрофой.
Вдруг граф прошептал что-то Фантину, и тот, оставив его, пошел вперед. Леклерк, полагая, что старик хочет на минуту задержаться, тоже прибавил шаг и вслед за Фантином направился к выходу. Граф остался один среди древних статуй.
Выйдя из храма, Леклерк остановился и поглядел на небо: какого странного оно было цвета! В эту минуту на руку ему упала капля - пошел дождь.
