Форестер безучастно отвернулся от хранящей эхо шагов темноты. Ему оставалось только примириться с поражением. Послушно хромая в сторону ванны, он кивнул в сторону удалившихся пленников и апатично поинтересовался:
— Как вам удалось захватить их?
Машина охотно ответила:
— С помощью Джейн Картер. Они прятались от нас в глубокой пещере, не имеющей входа снаружи. Мы смогли добраться до них, используя мозг девочки, и захватили их психофизическими импульсами, производимыми тестируемыми секциями новой системы. Мы контролировали их собственные психофизические способности, чтобы привести их сюда.
Споткнувшись на больную ногу, Форестер был вынужден позволить гуманоиду поддержать себя. Послышался мелодичный голос машины:
— Идемте, и позвольте мне помочь вам. Ваша секция системы скоро будет подключена, и мы сможем восстановить ваши физические способности.
Доктор покорно поплелся, опираясь на андроида, и позволил ему уложить себя в постель. Лежа на узком диване, он старался не обращать внимания на поблескивающие решетки над головой и не думать о поражении. Форестер торжественно закрыл глаза и попытался решить головоломку.
Он все еще оставался ученым, и мозг его не привык бездействовать. Старая привычка развивать абстрактное мышление все еще жила в нем, несмотря на то что все средства борьбы были исчерпаны. Воспаленный мозг физика вновь обратился к проблеме соединения противоречащих друг другу фактов в единую систему — модель конечной истины.
Проект «Молния» не оставлял ему ни времени, ни сил развивать теоретические аспекты открытой им родомагнетики. Теперь же, отчаявшись сделать что-либо реальное для своего спасения, доктор принялся решать отвлеченные задачи, которые он так долго откладывал.
Гуманоиды все еще не покорили сферу чистого мышления и не смогли закрыть ее для человека. Лежа на диване, Форестер снова поставил перед собой старейший вопрос науки: поиск первопричины всех вещей и закона, систематизирующего их бесчисленные проявления. Проблему первичной материи и философского камня.
Теория электромагнетизма со всеми ее внушительными достижениями в области разрушения и перестройки атомов, извлечения их энергии все-таки никогда в достаточной мере не затрагивала и не объясняла реальную атомную архитектуру. По-настоящему могущественная традиционная физика никогда всерьез не занималась внутриатомными взаимодействиями — тем самым невероятным «нечто», не имевшим электромагнитной природы, что каким-то образом сдерживало бешеную силу взаимного отталкивания субатомных частиц.
