— Ну, как?
Фэрфэйн был бледен как полотно, но все же он нашел в себе силы и с вызовом посмотрел на Крэкена.
— Я готов, лейтенант. Я покажу ему, кто из нас медуза!
— Послушай, Роджер, — беззлобно возразил Крэкен. — Я бы не советовал тебе рисковать. Сейчас ты едва добрался до шлюза. А что будет на четырех сотнях?
— Инструктор! — сорвался на крик Фэрфэйн. — Пусть он заткнется! Он хочет отговорить меня от погружения, потому что боится, что я отберу у него рекорд!
— Да нет, ради Бога! — пожал плечами Дэвид. — Если для тебя так важен рекорд, я тоже отказываюсь от погружения. Считай, что у нас ничья. Но ты сам должен понять, что очень сильно рискуешь. Неужели тебе не ясно? Со мной — другое дело, я родился на шестикилометровой глубине! Для меня это обычное давление.
— Я готов к погружению! — упрямо сказал Фэрфэйн.
Все стали готовиться к новому заплыву. Блаймэн потребовал, чтобы оба курсанта дважды прошли медицинский контроль. Ко всеобщему удивлению, анализы не показали никакой негативной реакции. Может быть, свою роль сыграл эмоциональный подъем? Или «экстаз глубины»? Об этом могли сказать только Дэвид и Роджер. Но им было не до объяснений.
Погружение и выравнивание судна длилось, по-моему, целую вечность.
Четыреста метров.
Мы погрузились в океан почти на полкилометра. На каждый квадратный сантиметр покрытого иденитом корпуса нашей баржи давил груз весом восемь килограммов. И такая же сила действовала на мягкие живые ткани Дэвида и Роджера. Я снова услышал жалобный стон раздвигающихся створок люка.
Первым вышел Дэвид — его движения были замедленны, но координированный Через секунду в нашем поле зрения оказался и Роджер. Сориентировавшись по направляющему линю, они оба поплыли к скрытой во тьме носовой надстройке.
Роджер сразу же повел себя очень странно.
Я увидел, что он резко удаляется от натянутого линя к правому борту. В какой-то момент он, наверное, понял это, в панике рванулся назад, но тут же расслабился. После этого его движения утратили всякое подобие координации.
— У него реактивное состояние! — с досадой произнес Блаймэн. — Я знал, что такое может случиться… Но ведь у него были нормальные анализы!
— Верните его назад! — послышался за моей спиной голос лейтенанта Сэксона. Слава Богу, он оказался достаточно предусмотрительным и пришел в контрольный отсек.
— Да, ты прав, — согласился Блаймэн. — Не теряйте его из виду, а я попробую подать ему сигнал.
Он подскочил к пульту специальной сирены, распространявшей в воде концентрированные звуковые колебания. На небольшой глубине ныряльщики хорошо слышат такие сигналы, но за четыреста метров от поверхности…
