Не получив никаких более конкретных указаний, сэр Одо поволок девчонку к башне. Она отчаянно вырывалась, снова пыталась царапаться и кусаться, лягалась. В какой-то момент ей почти удалось освободиться, но тут здоровяк обхватил ее за плечи изо всех сил, приподнял над землей и так продолжал свой путь. Очевидно, его хватка была железной, и все же девушка продолжала ловить взгляд Рейна. Когда ей это удалось, тому показалось, что из туманных зеленых глубин вырвалась стрела лютой ненависти, преодолела разделявшее их расстояние и вонзилась в его глаза.
— Нормандский ублюдок! Убийца! — прошипела она так громко, что Рейн прекрасно это расслышал.
Лицо его осталось бесстрастным, на нем не дрогнул ни один мускул. Ему было глубоко безразлично и то, что девушка желала его смерти, и то, что послужило этому причиной. Он не преувеличил, когда сказал ей, что многие в разное время пытались убить его, но не сумели. И потому девушка была забыта, когда Рейн повернулся к брату, чтобы поздороваться с ним.
Граф Хью Честер спрыгнул с седла, заставив зазвенеть золотые колокольчики на груди жеребца. Заключив Рейна в объятия, он поцеловал его с самым сердечным видом.
— Рад снова видеть тебя, брат.
— Хью... — скованно ответил тот, торопясь высвободиться из братских объятий.
Только сейчас, в непосредственной близости от великолепия, окружавшего Хью, он осознал, насколько сам неопрятен после битвы.
По губам брата скользнула понимающая улыбка. Белоснежным тонким манжетом своей рубахи он стер темное пятно, оставленное на носу Рейна металлом шлема. При этом он заметил все еще кровоточащие царапины на шее и усмехнулся с некоторым злорадством.
— Ты выглядишь ненамного красивее лошадиной задницы, дорогой братец.
— Ну, спасибо! — отозвался Рейн, против воли улыбнувшись.
Хыо стянул шлем и вровел пальцами, как гребенкой, по густым вьющимся волосам, отливающим шлифованным золотом, потом обвел окружающее преувеличенно восторженным взглядом.
— Ну и ну! Вижу, ты многих отправил сегодня в ад. Хорошо проредил здешний народец.
Рейн тоже огляделся. Сквозь ворота виднелось заболоченное поле, где повсюду были разбросаны обломки щитов, сломанные пики и, конечно, трупы. Он не чувствовал удовлетворения от победы. Она была предрешена, поскольку его войско намного превосходило уэльсцев численностью. Рейн подумал, что их предводитель оказался явным дураком: в замке они могли отсидеться до прибытия подмоги.
— Что ж, по крайней мере они умерли на поле битвы, с честью, а не от старости в своих постелях, — сказал он брату.
