— Чиво, — гаркнул Ортега, оставив улыбки. — Измерь этого индейца.
Чиво схватил Диаса и оттащил его к дереву. Толкнув его к порезу на стволе, он воззрился на отметину.
— В самый раз, хефе. Подходит точно.
— Хорошо. Останови его.
Для полковника Ортеги вопрос был исчерпан. Он отвернулся к огню, не обернувшись на револьверный выстрел, оборвавший жизнь Хулиано Диаса. И совершенно не слыша истошного крика Чамако Диаса, он лишь раздраженно кивнул золотушному сержанту:
— Кофе, Порталес. Иисус-Мария! Ну и пекло. Черт бы побрал эту приречную округу!
Никто не знает, как сложилась бы судьба малышка, Чамако, — Чиво уже тащил его за шиворот к огню под дулом пистолета, намереваясь, с позволения полковника, прикончить и его. Неизвестно также, как отнесся бы к этой просьбе полковник. Потому что в этот смертный миг послышался топот копыт с американского берега, и всадник в высоком сомбреро явно мексиканского происхождения устремил своего измочаленного коня через брод и резко осадил у огня Палача из Камарго.
— Полковник! — вскричал он. — Я скачу из Эль-Пасо! Есть большие новости. Эль Индио там, в городе. Он уже побывал у американского Пресиденте и возвращается назад, в Мехико!
Ортега отшатнулся, словно его ударили в лицо собственным кнутом. Волчья стая подручных подтянулась к нему ближе. Чиво, в изумлении от того, что Эль Индио удалось выбраться из Мексики, и он вот-вот готов снова в нее вернуться, разжал свою хватку. То было знамением свыше — и его оказалось достаточно для смышленого индейского подростка. Одним стремительным прыжком он достиг зарослей прибрежного кустарника и исчез, с запозданием исполняя наказ погибшего отца.
Чиво, с еще дымившимся револьвером, возглавил шайку герильясов, с воем устремившихся в погоню. Ортега, кляня своих подчиненных, круша все вокруг хлещущим кнутом, вопил:
— Прикончить его, скоты! Он не должен перебраться через реку. Стреляйте! Стреляйте! Выгоните его из кустов и стреляйте. Он не должен предупредить американцев, что мы знаем! За ним, кретины, за ним!
Чамако, извиваясь, полз и бежал через кустарник, спасая собственную жизнь. Злые колючки меските, «кошачьих когтей»и черного чапарраля рвали тело. Он слышал, как пыхтели и бранились солдаты на расстоянии броска камня от его пяток. На бегу он оплакивал убитого отца, но продолжал бежать! Если Господь поможет, он доберется до другого берега реки — и до Эль Индио.
И в тот же миг, как в его уме сложилась эта отчаянная клятва, впереди он увидел просвет в чаще. Там, в сгущающихся сумерках, бежали серебристые закатные воды Рио-Гранде.
