- Вы его не любили?
- Он украл мои ноги. По-вашему, я должен был сказать ему спасибо?
- Вы ссорились?
- Они избегали друг друга, - поправил Шамбон.
- Это правда, - подтвердил Ришар. - Едва он замечал меня, как останавливался, будто человек, обнаруживший, что он что-то забыл; или же смотрел на часы, и слышно было, как он шептал: "Где моя голова?", затем разворачивался, слегка кивнув мне... Меня забавляла эта игра в прятки. Резиновые шины коляски, наконечники костылей не производят ни малейшего шума, и его легко было застать врасплох. Нельзя не признать, что когда я его подлавливал, он бывал безупречно корректен, спрашивал меня о самочувствии, напоминал, что в Ля Колиньер я у себя дома. А про себя небось твердил: "И зачем только я его не раздавил?" Представляете, комиссар, я ведь был пугалом в его жизни! И кроме всего прочего, стоил недешево. А уж он-то был жмот, каких свет не видал!
- Короче, вы были на ножах.
- Скажите откровенно, если бы я утверждал обратное, вы бы мне поверили?
- А ваша сестра... между двух огней?
- А, Иза... Мне не повезло, я остался жив. В противном случае ей было бы проще.
И так как комиссар ожидал дальнейших разъяснений, он заключил:
- После катастрофы нас не ждало ничего, кроме безработицы и нищеты. Как вы думаете, что остается безработной девице?.. Замужество, разумеется. Встретился Фроман. Он или кто другой, лишь бы муж! По крайней мере дом приличный.
- Вы останетесь здесь?
- Надеюсь. Это будет зависеть от завещания.
Мысленно Дрё взял это на заметку. Надобно узнать, кому перейдет состояние. Он встал, поднял журналы и сложил их около кровати.
- Это вас еще интересует?
- Почему бы нет? - зло ответил Ришар. - У меня коляска, не так ли? Пока я могу передвигаться, я привязан к ремеслу.
Дрё подался вперед - пожать руку калеке и, заметив телефон, ткнул в него пальцем.
- Вы, однако, не совсем одиноки.
- Видите... Отсюда я звоню, кому хочу, домашним или чужим.
- Часто вы им пользуетесь?
- Довольно часто. У меня друзья, они меня не забывают.
- Значит, если бы мне понадобилось спросить вас о чем-либо...
- Вы могли бы связаться со мной в ту же минуту. Не стесняйтесь, комиссар.
Комиссар ушел. Я знал, куда он направился. К старухе, этажом выше. Марсель мне доложил. Оставалось только следить за ними. Марсель, как всегда, в тревоге. Шпик шевелит мозгами, что-то его беспокоит. Самоубийство-то дурно пахнет. А он никак не нащупает, почему. В сущности, мы с Изой ему не нравимся. Он чувствует в драме подозрительный привкус. Акробаты! Бродяги! Иными словами, дурно пахнущее самоубийство, неподходящее для светского пищеварения. Городу придется заткнуть нос. Этажом выше мамаша Ламбер де Шамбон, урожденная Фроман, небось держит уже флакон с нюхательной солью!
