- Прошу прощения, - поспешил сказать Дрё. - Балконная дверь в кабинете была приоткрыта. Через нее мог войти кто угодно... Согласен, тут концы с концами не сходятся. Но ведь между моментом самоубийства и вашим возвращением прошло некоторое время. Вы понимаете, куда я клоню. Итак, первое, что приходит на ум: хранил ли господин Фроман у себя в кабинете деньги, какие-нибудь ценности?
- Нет, - категорически заявил Шамбон. - Он был осторожен. Замок стоит уединенно и...
- Ну хорошо, хорошо, я не настаиваю, - прервал его комиссар. - В прошлом, разумеется, также не было попыток ограбления?
- Никогда.
- Не будем об этом больше говорить. Последнее: заприте ворота накрепко. Я не хочу, чтобы пресса путалась под ногами. И не отвечайте на телефонные звонки. Я рассчитываю на вас. Спасибо.
Прислонившись к машине, его ожидал инспектор Гарнье.
- Ничего интересного, - сказал он. - Но с фонариком не много увидишь. Днем я рассмотрю получше.
Комиссар пожал плечами.
- Не стоит. Но и соображения, если только это можно назвать соображениями, недорого стоят. Теперь я почти уверен, что самоубийство вызвано деловыми причинами. Не исключено, что Фроман был накануне банкротства. Именно здесь и надо искать... Куда пошел консьерж?
- Вернулся к себе.
- В путь! Садись за руль. Я уже устал... Посигналь чуть-чуть перед сторожкой.
Машина тронулась. Дрё вздохнул.
- Знаешь, Гарнье, это странный дом. С одной стороны, эти акробаты, с другой - Фроман, который не внушает мне доверия, а между ними этот юноша, весьма смахивающий на воспитанника иезуитов... Забавно! В самом деле, я забыл его спросить, но готов держать пари, что он никогда не был женат. Не знаю, зачем я это говорю.
Привратник ждал их у ворот. Комиссар приоткрыл дверцу.
- Два-три маленьких вопроса... Кто прислуживает за столом?
- Я, пока нет новой кухарки.
- Как прошел обед вчера вечером? Господин Фроман выглядел озабоченным?
- Нет, нисколько. Вообще-то он не слишком разговорчив.
- За столом были все пятеро?
- Нет. Госпожа де Шамбон не ужинает. Моя жена относит ей настой трав.
- А молодой человек?.. Ришар... Кстати, как его фамилия?
- Ришар Монтано. Кажется, отец его был итальянец. Так говорят. Он в принципе предпочитает есть отдельно... Мне кажется, он стесняется своей коляски и костылей.
- Так. Значит, за столом сидели трое. О чем они говорили?
- Не знаю. Я не все время присутствовал. Но думаю, говорили о выборах. Вам, конечно, известно, что господин Фроман подвергался нападкам, и это очень огорчало его. Я часто видел его по утрам, когда поливал газоны. Он выкуривал сигару, прежде чем ехать на завод, и говорил мне: "Жермен, вы считаете это справедливым после того, что я сделал для них? Им нужна моя шкура".
