– Побереги лучше свою пасть, а то совсем без зубов останешься!
– Падре, это к тебе не относится, – охотно объяснил окончательно подобревший атаман. – Катх – это катехудубильная кислота – краситель, получаемый из коры колючего кустарника. Помоешь раствором такого красителя белоснежную клячу самых благородных кровей, и она вмиг превратится в дикого бурого халика. А там наш путь уже будет на Амализанский аукцион. Когти халик собьет по дороге, следы от седла сотрутся, а чтобы он не казался слишком ручным, сунем ему под хвост небольшую колючку. Дело привычное.
Беззубый молодец хихикнул и, пока другие шарили по переметным сумам, которые вез брат Анатолий, подробно объяснил загрустившему монаху всю технологию перекрашивания животного. Посоветовавшись, бандиты оставили монаху его одежду и сандалии, мешок с сухарями и несколько палок копченой колбасы, маленький двойной мех для воды и – только после долгих и суровых упреков – кварцево-галогенный фонарь. Они послушали, как брат Анатолий, воздев руки, обратился к Небу с мольбой объяснить неразумным, что идет он в Ночные Горы, что места там дикие, влажность высокая и никаким другим способом огонька не добудешь, а без света в тех горах сразу попадешь в лапы какого-нибудь рыскающего хищного зверя, – и с неохотой сунули фонарь обратно в суму. Совсем расчувствовавшийся атаман подарил ему толстый дорожный посох. С таким снаряжением брат Анатолий продолжил свой путь.
После встречи с бандитами три дня монах пробирался по густому, осыпанному мелким дождиком лесу, росшему вдоль берега бурной речушки. Так он двигался берегом вверх по течению. Необычно крупная неповоротливая первобытная антилопа с саблевидными рогами как-то вышла ему навстречу. Они долго стояли на противоположных берегах, удивленно глядя друг на друга. С подъемом чаща посветлела, потом сменилась вековым сосновым бором, где вперемежку с соснами на тенистых местах росли красивые ели. Наконец сосновый бор окончательно поредел, и взгляду монаха открылся пологий склон, поросший вереском. Мшистые, потрескавшиеся глыбы торчали из сизого кустарникового ковра. Вдали, за скалистым гребнем, паслось стадо горных козлов с рогами словно турецкие ятаганы. Впереди за камнями мелькнула маленькая серна, с любопытством взглянула на человека в рясе и умчалась прочь. Монах, умилившись, направился в ту же сторону и неожиданно для себя набрел на протоптанную звериную тропу.
Как тут не возблагодарить Господа!
