– Вы выглядите великолепно, Ребекка. На балу вы затмите первых красавиц.
Восхищение, которое светилось в глазах Кеннета, вызвало в Ребекке еще более страстное желание поцеловать его, но только одним небесам известно, чем могло бы все это кончиться.
– Мне бы очень не хотелось обращать на себя внимание, – ответила Ребекка, слегка пожав его руку. – Наверное, будет лучше остаться дома и заняться вашим портретом.
Кеннет рассмеялся.
– Вы проведете чудесный, незабываемый вечер. Это я вам обещаю. – Кеннет подошел к столику и что-то взял. – У меня для вас маленький подарок. В память о вашем первом бале.
Он протянул ей веер. Ребекка раздвинула его сделанные из слоновой кости створки и радостно засмеялась. Натянутый между створками шелк был расписан причудливым орнаментом из листьев и экзотических цветов, среди которых играл веселый рыжий котенок.
– Вы его сами разрисовали, не так ли? Никому бы в голову не пришло создать такой удивительный рисунок. – Ребекка приложила раскрытый веер к своему туалету. – Он в точности подходит по цвету к моему платью.
– И неудивительно: ведь я видел ваш наряд.
Кеннет старался казаться безразличным, но Ребекка видела, какое удовольствие она ему доставила своей искренней радостью.
На этот раз Ребекка не отказала себе в удовольствии поцеловать Кеннета. Став на цыпочки, она легким поцелуем дотронулась до его губ и быстро отстранилась. Отложив веер, купленный ею два дня назад, Ребекка принялась изучать подарок Кеннета более внимательно. Акварельный рисунок был выполнен безукоризненно.
– Вы изумительно владеете техникой акварели. У вас удивительные способности к этому. Вам удается достичь ощущения прозрачности.
– Разрисовывать веер гораздо проще, чем писать маслом, – смущенно ответил Кеннет.
– Если у вас ничего не выйдет с маслом, то вы можете стать хорошим акварелистом. Вам известно, что акварельные картины тоже выставляют в Королевской академии искусств?
– Нет, я этого не знал, – ответил Кеннет с явным удивлением. – Мне не приходилось бывать на подобных выставках.
Ребекка сложила веер и повесила его на запястье.
– Вы должны представить на выставку несколько своих акварелей.
– Я никогда не решусь выставляться в Королевской академии! – в ужасе воскликнул Кеннет.
– Вы обязаны это сделать, – настаивала Ребекка.
Неизвестно, чем бы кончился этот спор, если бы за окном не раздался звук копыт по мостовой и шум подъезжающего экипажа. С явным облегчением Уилдинг подошел к окну и отдернул штору.
