Осторожно и тщательно рукояткой хлыста тарги обвел безобразный морщинистый шрам на месте, откуда была извлечена пуля. Эта отметина и входная рана на спине Росса со временем побледнели, но все равно впечатляли. Потом Гул-и Сарахи, также рукояткой хлыста, провел по обезображенным синяками и ссадинами груди и рукам пленника. В этом жесте чувствовалась какая-то странная нежность, и Росса она обеспокоила куда больше, нежели грубость.
Закутанный в покрывало человек грациозно обошел Росса и прикоснулся к другому шраму. Едва только раскачивающаяся кожаная плеть прошлась по ребрам Росса, он почувствовал, как кожа у него натянулась от отвращения. Учитывая странную подоплеку ситуации, он не знал, чего ему ждать — то ли ласки, то ли неожиданного удара хлыстом. И то, и другое казалось ему возможным и в равной же степени противным.
— Весьма сожалею, — непринужденно произнес он, — шрамы могут немного сбить цену, если вы пожелаете меня продать.
— Для хорошего покупателя ты все равно будешь стоить немало, ференги, — бросил ему Гул-и Сарахи.
Росс застыл как громом пораженный. Разозленный тарги вдруг заговорил не шепотом, а нормальным человеческим голосом. И этот хриплый голос показался Россу мучительно знакомым. Таким знакомым, что ошеломлял гораздо сильнее, чем все произошедшее за сегодняшний день.
Росс пытался убедить себя, что у него разыгралось воображение, что почудившееся — невозможно, и, резко обернувшись, уставился на своего захватчика.
Рост такой же, такая же легкая, худощавая фигура и гибкие, плавные движения! Он попытался вглядеться в глаза в разрезе паранджи. Черные, как у большинства туарегов, или изменчивого серого цвета, которые меняют свой оттенок от прозрачного кварца до дымчатого?
— Что с вами, ференги? Вы увидели призрак? — насмешливо спросил Гул-и Сарахи.
На этот раз голос можно было распознать безошибочно. Вздрогнув от ярости, которая душила его уже немало лет, Росс дерзко шагнул вперед, вцепился в покрывало захватчика чуть пониже глаз, потом резко рванул вниз.
Невозможное оказалось правдой. Его захватчиком был отнюдь не тарги, а давно предавшая его жена Джулиет.
Джулиет не вздрогнула, а просто поглядела на него холодными настороженными глазами. Ее огненно-рыжие волосы были скручены в тяжелый узел на затылке. Она сейчас походила на прекрасный, тонко отточенный клинок. Надменно подняв брови, она произнесла на английском:
— Поскольку ты в моей крепости, окруженный моими людьми, не находишь ли ты, что мудрее будет проявлять большую осторожность, Росс?
