Она была уже почти у самой двери, когда он снова запел. Клер узнала песню — ее сочинил в двенадцатом веке принц-поэт по имени Хайвел ап Оуэн Гвинедд. Она слышала этот напев не раз, но никогда прежде он не звучал так волшебно, как сейчас, когда его пел Никлас.
Мой выбор пал на стройную, как тростника, деву,
Прекрасную и высокую, и пурпурном плаще.
Завороженная музыкой. Клер остановилась, потом медленно повернулась к нему. Темный огонь, горящий в его глазах, растопил ее гнев и волю к сопротивлению, а его бархатный голос все пел и пел — о мужчине, который страстно желает женщину.
Я выбрал тебя — но мил ли я тебе?
Отчего ты молчишь, такая прекрасная в своем молчании?
Вопреки своей воле она медленно, шаг за шагом прошла через всю комнату и приблизилась к нему. Его глаза вспыхнули, и он с еще большим воодушевлением допел последние слова песни:
Я выбрал леву и не жалею о том,
Ибо моя избранница нежна и прекрасна.
Когда замер последний звук, Никлас поманил Клер рукой и тихо проговорил:
— Этот поцелуй ты должна подарить мне сама.
Так сильны были чары, что она подняла руку, чтобы коснуться его руки. Цыганское колдовство. Магия волшебной музыки.
Старый Ник со всей его адской силой.
Она ощутила отвращение к самой себе, осознав, как близко подошла к тому, чтобы уступить ему. Ее протянутая рука опустилась.
— Вы как паук, сплетающий паутину из звуков, чтобы поймать в нес глупую муху. Но в этот раз у вас ничего не выйдет.
Он мечтательно улыбнулся.
— Стать частью другого существа — это и есть полное слияние. Именно к этому состоянию стремятся мужчины и женщины, когда совокупляются, но даже в лучшей случае им удается достичь его лишь ненадолго. — Пальцы Никласа извлекали из струн арфы звучные, меланхоличные аккорды, вплетающиеся в его речь.
— Уверены ли вы, что муха не находит наслаждение в этом соитии, которое кладет конец одиночеству?
Разозленная его способностью всему придавать романтический ореол, Клер едко ответила:
— Эта метафора, конечно, красива, но не надо забывать, что в действительности муха становится для паука не чем иным, как обедом. Муха умирает, а паук живет себе дальше, пожирая других глупышек. — Она повернулась и решительно направилась к двери. — Поищите себе иную жертву.
Она услышала, как он поставил арфу на пол и двинулся за ней.
— Клер.
Она нехотя обернулась.
— Вы не имеете права останавливать меня — вы уже получили и свой сегодняшний поцелуй, и завтрашний тоже.
— Вы думаете, я этого не знаю? — с сожалением промолвил Никлас.
