На мгновение Клер представила себе, что здесь, перед нею, стоит отец и смотрит на нее. В его глазах не было гнева — лишь глубокое разочарование, но это расстроило ее гораздо сильнее. Она знала, что живет не так, как хотел бы он. Она никогда не могла жить так, а с того дня, как встретилась с Никласом, ее постоянно обуревали гордыня, гнев и любострастие.
Клер захлестнула волна отчаяния, тяжкого и безысходного, и впервые после отъезда из Пенрита она встала на колени и попыталась прочесть молитву.
«Отче наш, иже еси на небесех…»
Но далекий, незримый небесный Отец никак не помогал ей в ее противоборстве с близким, зримым Никласом, чье тепло она ощущала каждый день. Он хотел се, она была ему нужна. Возможно, желание его было мимолетно и порождено стремлением одержать верх в игре и удовлетворить свою похоть, однако оно было подлинным и пылким. Никто никогда еще не желал ее так сильно.
А ведь это так важно — чувствовать себя нужной и желанной.
Противостоять чарам Никласа было бы намного легче, будь он злым и порочным. Но на дьявола он походил ничуть не больше, чем на святого. Пожалуй, для определения его сущности лучше всего подходили два слова: «язычник» и «аморальный». Однако с нею он был добр, и порой Клер чувствовала, что в душе он так же одинок, как и она. А одиночество — теперь она начинала это понимать — было еще более неодолимой движущей силой, чем плотское желание…
Девушка снова наставила свой разум обратиться к молитве, но опять застряла на словах: «И не введи нас во искушение»
Было уже поздно, слишком поздно, ибо искушение окружало ее со всех сторон. И она подозревала, что не поддалась Никласу по сию пору главным образом потому, что из духа соперничества желала победить его в его собственной излюбленной игре. Если бы она была честна сама с собой, то признала бы, что в ее упорном сопротивлении его домогательствам добродетель играла отнюдь не главную роль.
Если она сумеет сохранить свою девственность, то сможет с чистой совестью вернуться в Пенрит и заставить сплетников замолчать. Но что ее ожидает, если она все-таки уступит? Клер не могла себе представить, каким образом вернется к своей прежней жизни, если станет падшей женщиной. С Никласом у нее не было будущего, ведь он хотел завлечь ее к себе в постель большей частью для того, чтобы доказать, что это ему под силу. О браке с ним не могло быть и речи, а оставаться его любовницей она бы не смогла, даже если бы он продолжал желать ее и дальше.
