Тогда Никлас опустил кайло и упер его стальное острие прямо в горло Уилкинса. От того тяжело разило дешевым виски. Да тут все ясно, как день: такому вечно пьяному мерзавцу нельзя доверить и собаку, не то что ребенка!
— У меня к тебе есть предложение, Уилкинс, — спокойно сказал Никлас. — Работа в шахте пришлась твоему сыну не по душе, а он парнишка упрямый. Так что сам видишь — тебе от него не будет никакого толку. Хочешь, я заберу его у тебя? Ну… скажем, за двадцать гиней? Это никак не меньше того, что Хью может заработать за много лет, открывая и закрывая дверь в шахте, к тому же тебе не придется тратиться ни на его питание, ни на одежду.
— А ты еще кто такой? — озадаченно заморгав, спросил Уилкинс.
— Я Эбердэр.
Физиономия пьяницы искривилась. Забыв об опасности своего положения, он насмешливо прохрипел:
— Ах, вот оно что! Цыганский граф неравнодушен к мальчикам! Так вот почему твоя жена тебя на дух не переносила, а?
Никлас судорожно стиснул рукоятку кайла, борясь с желанием всадить его в мягкое горло краснорожего верзилы.
— Ты так и не ответил, согласен ли отдать своего сына, — выговорил он, овладев собой. — Двадцать гиней, Уилкинс. Подумай, сколько виски можно купить на такие деньги.
Упоминание о деньгах и тем более о виски моментально направило мысли Уилкинса в другое русло.
— Ладно, — буркнул он наконец. — Давай двадцать пять гиней, и можешь забирать щенка со всеми потрохами. Бог мне свидетель, проку от него ни на грош. Только и делает, что ноет и хнычет, да клянчит еду.
Никлас посмотрел на шахтеров, которые молча наблюдали эту сцену.
— Вы согласны быть свидетелями того, что мистер Уилкинс добровольно отказывается от всех прав на своею сына в обмен на сумму в двадцать пять гиней?
Большинство зрителей кивнули: на их лицах было написано отвращение к человеку, который готов продать собственного сына.
Никлас отвел острие кайла от горла Уилкинса, и тот тяжело поднялся на ноги.
— Дай мне свой адрес, и сегодня вечером тебе доставят деньги. Мой управляющий потребует у тебя расписку, удостоверяющую, что тебе заплачено за мальчика сполна.
После того как Уилкинс кивнул в знак согласия, Никлас отбросил в сторону кайло и вкрадчиво проговорил:
— Ну вот, теперь, когда мы с тобой оба стоим на ногах, может, ты откроешь свой грязный рот и возведешь на меня еще какой-нибудь поклеп? Не бойся, я не вооружен, так что мы сможем обсудить твои заявления и разобраться между собой как мужчина с мужчиной.
