— Твои сила, честность, мужество — это не просто иллюзия.
— Я чувствую себя актером, играющим порученную мне роль. Я только разыгрываю из себя храбреца. Его слова показались Лоре странными.
— Что значит «разыгрываю из себя»? Мне кажется, ты вел себя достаточно храбро, когда мы столкнулись с толпой разгневанных людей.
— Настоящая храбрость в том, чтобы победить темные силы, которые овладели твоей душой. — Йен тяжело вздохнул. — А вот этого я и не могу сделать.
Лора с печалью констатировала, что ей никогда не понять чувств мужа. Зато она способна поддержать его, заверить, что, пока она жива, ему не придется снова быть одному. Он прижал ее к себе, языком раздвинул губы. Такого поцелуя Лора даже не могла себе представить: он был сладко-восторженный, обжигающий, на грани жизни и смерти.
Издав какое-то рычание, Йен повернул ее на спину, навалился на нее всем телом, и она отдавала ему себя как драгоценный подарок, хотя смутно понимала, что, возможно, поступает неразумно. Однако в интимной атмосфере полной темноты Лора ощущала свободу и полную безопасность. Они были вне пространства и времени, а потому могли заниматься тем, что казалось немыслимым при свете дня.
Ласкать друг друга и ничего не видеть было нескончаемым блаженством, они стали единым существом. Йен целовал ее, а Лора гладила его лицо, шею, спину, ощущая под халатом силу мышц. Она положила ладонь ему на грудь, и это прикосновение открыло ей больше, чем она могла увидеть глазами. От ребер к левому бедру шел затвердевший шрам. Лора провела по нему пальцем дальше и уперлась в какое-то твердое уплотнение.
Отдернув руку, она перенесла ее на едва выступающий сосок, сдавила его пальцами. Йен вздрогнул.
— Прости, — хрипло сказал он. — Нам… мне не следовало этим заниматься. Лучше пойду за лампой.
Лора сразу поняла, что если он сейчас уйдет, то больше к ней не вернется, поэтому удержала его за руку, случайно прижав ее к своей груди.
— Лора, — простонал он.
— Не надо слов. И не останавливайся. — Прежде чем Йен успел ответить, она закрыла ему рот поцелуем.
Борьба страсти с благоразумием закончилась. Йен решил, что проницательная жена, видимо, каким-то образом догадалась о его выздоровлении и теперь хотела, просто жаждала, чтобы они на деле стали мужем и женой.
Даже в первый раз, еще будучи пылким юнцом, Йен не волновался так, как сейчас. Податливость Лоры, ее ответная реакция на ласки были чудом, которого он не мог себе вообразить. И как все, что считается потерянным навсегда, его неожиданно вернувшееся желание стало для него бесценным подарком.
