Бардас решил, что пришла пора сменить тему:
– А я и не знал. Насчет того, что закаливают в соленой воде.
Курьер покачал головой:
– Закаливают в самых разных жидкостях, в зависимости от того, что производят. В соленой воде, растительном масле, простой воде, свином жире. Для закалки некоторых изделий используют расплавленный свинец… Или это при обжиге? Не помню. Мой приятель не очень-то распространялся. Говорил, что ему даже от одной мысли об этой дыре тошно становится.
– Вот как?
Издалека донесся какой-то шум. Как и говорил курьер, это было металлическое клацанье сотен молоточков, стучавших вразнобой, отчего создавалось впечатление, что это капли дождя бьют в железную крышу.
– Ерунда, – заметил курьер, – худшее внутри. Большие, просторные комнаты, звук отскакивает от стен и потолка. Человека, проработавшего в этом кошмаре, легко узнать, он не говорит, а кричит.
Бардас пожал плечами:
– Ничего не имею против шума. Там, где я был раньше, было уж слишком тихо, на мой взгляд.
Курьер некоторое время молчал.
– Тут с ними и еще кое-что происходит, – сообщил он. – Отучаются пользоваться левой рукой. Точнее, она вообще перестает работать, понимаешь? Ты держишь свою работу в левой руке, верно? Постоянное дерганье, дрожь от ударов, все это убивает нервы. В конце концов ты уже не можешь ничего держать. Когда такое случается, бедолаг отправляют в какой-нибудь форт в пустыне. Хотя, на мой взгляд, было бы милосерднее бить их по голове молотком. Нет, правда.
Курьер высадил Лордана неподалеку от ворот – они были только одни, тяжелые, двойные, дубовые, обитые гвоздями, достаточно мощные, чтобы выдержать любой приступ, – развернулся и исчез за пеленой дождя. Бардас постучал в ворота кулаком и стал ждать. Через какое-то время он почувствовал, что вода начинает просачиваться в сапоги, и постучал еще раз.
В двери открылось окошечко, но Бардас заметил это лишь после того, как чей-то голос спросил:
– Имя?
– Что?
– Как тебя зовут?
– Бардас Лордан. Вас должны были…
В воротах имелась еще одна дверь, поменьше.
– Проходи, – сказал голос, и дверь распахнулась. – Тебя ждет адъютант. – Голос шел из-под глубоко надвинутого, промокшего капюшона. – Через двор, третья лестница слева, четвертый этаж, сначала налево, потом свернешь направо, шестой поворот налево, четвертая дверь с левой стороны коридора. Если заблудишься, спроси.
Капюшон исчез в нише караульной будки, и Бардас, вовсе не собиравшийся задерживаться, поспешил через двор, спекшаяся глина которого превратилась сейчас из-за дождя в густую серую грязь, консистенцией напоминавшую цементный раствор. Грязь хлюпала под ногами, присасывалась к сапогам, словно не желая отпускать их. Как ни торопился Лордан, он все же обратил внимание на стоящие в ряд массивные деревянные рамы в форме буквы А. Они стояли парами, соединенные перекладинами, и могли быть чем угодно, от составных частей неких осадных машин до каких-нибудь укосин.
