Гидо Глайа зевнул и зачерпнул пригоршню оливок.
– Если вы просто выслушаете меня, то поймете, что я вовсе не не согласен с вами. Я считаю, что они хуже чумы, что они представляют собой серьезную опасность, и слава богам, что мы живем на острове. Вы лишь ошибаетесь, думая, что мы можем что-то с этим поделать. – Он открыл рот и сплюнул в ладонь косточку. – Сейчас, возможно, мы… и Шастел, и банда головорезов Горгаса Лордана, орудующая в Месоге, и люди вождя Темрая – если кому-то надо беспокоиться, так это им; если бы я управлял провинцией, то знал бы, что должно стоять на первом месте в списке приобретений, – если все мы сейчас сплотимся, перестанем сосать палец, встанем за Ап-Сени и скажем им: «все, хватит, ни шагу дальше»… – Он пожал плечами. – Да, получиться может и так, и эдак, все зависит от того, что еще потребуется властям провинции —этого мы просто не знаем, хотя и должны были бы знать… разве не скандал, что нам ничего не известно? Но давайте посмотрим фактам в лицо, этого не будет. Нет, единственное, что мы можем, это начать мягкие переговоры с властями провинции о договоре о ненападении, о тарифах, о предоставлении статуса торгового предпочтения. Знаете, они ведь не дикари. Если мы научимся любить равнинных жителей, то сможем просто прекрасно вести дела с этими скотами.
Сестра Венарта, Ветриз, лежавшая на диване, притворно зевнула и поднялась.
– Вы шутите, Гидо, – сказала она. – Скажите еще, что нам надо спать с этими неотесанными мужланами. И это после того, что они сделали с Городом?
Гидо ухмыльнулся:
– Мы ведем с ними торговлю. И вы с ними торгуете. Даже банк Шастела ведет с ними дела, а уж все знают, что если у кого-то и есть причины таить на них обиду, то это у нее. – Он подался вперед и почесал подъем стопы. – Кстати, где Эйтли? Я думал, она будет здесь.
Исъют нахмурилась:
– О, она же такая занятая теперь. Можно подумать, ей принадлежит весь банк.
– Исъют попыталась получить заем, чтобы взять те опционы на специи, – объяснил Гидо, – и Эйтли просто-напросто завернула ее.
– Вам бы следовало посоветоваться со мной. – Он повернулся к Исъют с теплой, снисходительной улыбкой. – Эйтли одевается как островитяне, разговаривает как островитянка, и деловое чутье у нее сильнее, чем у любого из нас, родившихся и выросших здесь, но когда речь заходит о том, чтобы одолжить у нее деньги, она становится перимадеянкой до мозга костей и всегда будет такой.
Исъют фыркнула и потянулась через стол к кувшину с вином.
