– Порядок, – удовлетворенно пробормотал Анакс, отряхивая с ладоней рыжеватую пыль. – Отойдите подальше, – сказал он Бардасу. – Иногда кусочки разлетаются по всей комнате. Конечно, все зависит от того, кто бьет и кого бьют. А теперь, Болло, начинай. Только медленно, ты не на соревнованиях. Помни, это работа, а не забава.
Интересно, как бы он ударил ради забавы? – подумал Бардас, вовремя отходя в сторону.
Болло поднял громадный топор, занес его над головой и ударил, согнув при этом колени и вложив в удар не только силу рук, но и весь свой вес. Бардас ожидал услышать оглушающий лязг, но звук получился совсем другой, более высокий, но короткий, как будто он весь, вместе с силой удара, прошел через тонкую сталь наколенника в массивную железную опору. То, что услышал Бардас, скорее напоминало пульсирующую ноту некоего музыкального инструмента. Топор отскочил – на месте удара осталась глубокая зарубка, но сталь выдержала.
– Плохо. – Анакс повернулся к Бардасу. – Попробуйте запомнить этот звук. Еще раз, Болло.
Следующий удар пришелся на левый локоть, и звук действительно вышел иным, а вот повреждение оказалось куда более очевидным – сталь вогнулась и треснула. Но Анакс выглядел довольным.
– Хорошо. Как раз то, что надо. Подумайте сами. Вы бьете со всей силой, куда эта сила должна пойти, в сталь или в вас? То-то. Хорошая броня принимает удар на себя, плохая передает его силу. Все просто.
– Хорошая броня принимает удар, – повторил Бардас. – Плохая передает. Так вот чем вы здесь занимаетесь, да?
Анакс усмехнулся:
– Знаю, вам кажется, что это весьма забавный способ зарабатывать на жизнь. Но вы же умный человек, это ясно, вы многое повидали, были на войне… да, конечно, я и забыл, что вы герой. Посмотрите. – Он показал на один деформированный кусок стали, потом на другой, пострадавший ничуть не меньше. – Вы, конечно, думаете, что они одинаковые, что они оба бракованные. Ошибаетесь. Здесь ведь, понимаете ли, целая философия. – Старик вытер нос тыльной стороной ладони. – Понимаете, полной гарантии не дает никакая броня. В мире нет таких доспехов, которые выдержали бы удар Болло и большого боевого топора. Дело не в том, уступает броня или не уступает, а в том, как она уступает. И вот эту простую истину они никак не могут понять. – В его бледных глазах блеснула злость. – Почему? Да потому что, пока вы не станете на мое место, пока не поработаете здесь с десяток лет, пока не посвятите этому всю жизнь, день за днем занимаясь одним и тем же, сокрушая то, что создавали самые разные мастера, вы не поймете, что есть два способа взломать этот лом. Плохой и хороший. – Он перевел дыхание. – Ваши генералы и чиновники говорят одно: нам нужен материал, который все выдержит. Точка. Я отвечаю им: хорошо, я знаю, как сделать такую броню, я знаю, что для этого требуется, все условия. Но вы же сами завопите, что это слишком дорого, что никто и никогда не сможет никогда носить такие доспехи. А ведь вам нужна надежная и практичная броня, так что давайте договариваться со мной, Болло и топором номер четыре. И каждый раз топор превратит ее в лом.
