На Колином плече висел мешок с военной формой, флейтой и верным автоматом. В кармане лежала карта.
Протопав полдня, Лавочкин вдруг остановился как вкопанный и стукнул себя по лбу:
— Балда! Хельга могла бы сделать рейс наверх! Метнулись бы с ней на метле…
Нет, поворачивать оглобли не хотелось. Рядовой сел на травку, приготовил курятинки с элем. Поел. Откинулся, млея после сытного обеда и смотря вверх, на прикрытый дымкой зеленый краешек Дробенланда.
Через пару минут Коля заметил черную точку. Она быстро увеличивалась. Что-то падало. Когда парень различил крутящуюся фигурку оленя, откуда-то из леса, совсем рядом с тем местом, где валялся Лавочкин, стремительно поднялся огромный дракон. Он мгновенно подлетел к обрыву и поймал тушу несчастного. Солдат услышал, как сомкнулись зубы на теле оленя. Жуткий звук.
— Да, пожалуй, моя недогадливость спасла мне жизнь, — пробормотал Коля, провожая взглядом дракона. — Тут бы нас с графиней и схрямкали… Пешком безопаснее.
Дальше рядовой шел настороже, без приключений. Лавочкин копчиком чуял: драконы за ним наблюдают. Наверное, считают слишком мелкой добычей. Солдат никогда бы не поверил, скажи ему кто-нибудь, что спрятавшийся в лесу ящер может быть незаметным, как мышь. А вот может!
Под вечер Коля совсем утомился и стал подыскивать убежище на ночь.
За этим занятием и застали его вырвавшиеся на свободу Мор и Брань.
Когда дракон-младенец проснулся, они, дождавшись темноты, двинулись вдоль стены навстречу Лавочкину. По понятным причинам они не хотели углубляться в долину. Зато выбранное наугад обходное направление оказалось удачным.
Убийцы весь день отсиживались в старой медвежьей берлоге. В сумерках возобновили путь. Не минуло и пяти минут, и впереди замаячил Николас Могучий!
Мор не стал мудрить: метнул в барона чарами оцепенения.
Рядовой Лавочкин застыл, будто статуя.
— Необычайное везение, Брунхильда! — прошептал Мор. — Хватаем его и тащим в берлогу.
Солдат оставался в сознании, всё видел и слышал. Правда, кроме листьев на траве и пыхтения похитителей ничего интересного не было.
Раскоряченная Колина фигура цеплялась за ветки и не влезала в убежище.
— Ладно, кладем тут, — прошипел Мор.
Брань приставила к глазу пленника нож. Ее партнер накинул на шею жертвы удавку. Снял чары.
Тело Лавочкина обмякло, и тут же затянулась удавка, оставляя возможность поверхностно дышать. Нож также принуждал сохранять лояльность.
— Лежи спокойно, — сказал Мор.
Он быстро связал солдата. Коля молчал, сберегая дыхание.
