— Тогда с точки зрения комполка вы являетесь таким же самовольщиком, как и я…
Дубовых, не раздумывая, вцепился в горло Лавочкина.
— Ты кого, гнида, дезертиром назначил?!
Получилась комичная картина: коренастый злобный коротышка трясет за шею долговязого парня. Коля даже нагнулся.
— Я… Ни… чего… та… кого… не… говорил!.. — прохрипел он, мотая русой головой.
Чуть ослабив напор, прапорщик проорал в самое лицо жертвы:
— А что же ты, ерш сортирный, говорил?!
«Вот и поприкалывался…» — мысленно констатировал Коля, а вслух сказал:
— Товарищ прапорщик… Мы тут шарились двадцать два дня, да еще барон утверждает, мол, шестьдесят суток сидели у чертовой бабушки… Вы же, бросаясь за мной, никого не поставили в известность?
— Никого.
Пальцы Палваныча выпустили горло солдата.
— Значит, мы пропали оба. И у командования может сложиться впечатление, что мы оба самоволь…
— Стоп! — перебил Дубовых. — Расклад понял, не дебил.
Помолчали.
Прапорщик стоял, как громом пораженный. Простая вроде бы мысль, а почему-то не посетила его раньше. «Крах карьеры! — вопил в душе Палваныч. — Да что там карьеры, крах жизни! Вернуться и под трибунал?! Нет, фигу вам с маргарином… Тут особые обстоятельства. Неизведанное и неучтенное в Уставе. Спасение рядового и знамени. Выкручусь, выкручусь непременно».
Лавочкин робко продолжил задуманный розыгрыш, одновременно пытаясь взбодрить спутника:
— Товарищ прапорщик! Всё не так плачевно. Знаете, недавно учредили комитет прапорщицких матерей. Для беглых прапорщиков, где им помогают решить их проблемы…
— Не дебил, но в этот раз не понял. — Палваныч сдвинул брови. — Ты меня шуткой достать решил? Тогда вернемся к инструктажу. Заруби себе на соплю, рядовой. Я человек прямой, словно циркуль. Мне твои смешуечки — будто слону Каштанка, или как там ее, моську эту. Ты, типа, умного из себя строишь, неоконченное высшее, то, се, но я из тебя эту дурь интеллегени… интеллигиги… интелегине… Короче, не умничай, молокосос! Приказы исполняй, правильно себя веди, и мы вернемся в полк. Если я буду доволен, то тебя даже не сильно накажут. Понял?
— Так точно, — пробубнил Коля.
Рядом материализовался черт, обнимающий барона Косолаппена.
— Товарищ прапорщик, задание выполнено. Полчаса подождал, а потом явился! — громко пропищал Аршкопф, заставляя людей непроизвольно морщиться и закрывать уши.
— А этого зачем припер? — страдальчески простонал Палваныч.
— Вы же сами велели удерживать заложника, а потом присоединиться к вам… — захлопал глазками черт.
