Мария присела на краешек кровати и внимательно на меня посмотрела.
– Привет. Как дела у моего мальчика?
Я ей ничего не ответил – все и так было ясно. В настоящий момент я переживал новый вид похмелья, явившийся следствием неумеренных возлияний в “Лас Америкас” и в особенности в “Эль Пенаско”, смешанных с изрядной порцией океанской водицы, некоторым количеством воды из-под душа плюс тем, что поднесла мне Мария, ну, и кое-чем еще.
Она присмотрелась ко мне внимательней.
– Твои глаза мечут громы и молнии.
– Знала бы ты, что творится у меня внутри.
– Хочешь сказать, там еще страшней?
– Готов растерзать их в клочки и развеять по ветру.
– Понятно. Держу пари, я знаю, кого именно.
– Ладно, оставим это. – Я скрипнул зубами и закрыл глаза. – Какой сегодня день недели? И который час?
– Одиннадцать утра, среда, тринадцатое апреля 1952 года. Сияет солнце, синеет море, небольшой...
– Закройся. Итак, пока что все спокойно. Мария рассмеялась.
– Да, спокойно. Вставай, я покормлю тебя завтраком. Я простонал.
– Не стоит изощряться. Просто принеси мне тарелочку бурбона.
Она вышла и минуты через две вернулась, неся в руках шипучку Алка Зельцер и какую-то бурду, которую я выпил, даже не распробовав ее вкуса. Мария села на кровать и взяла меня за руку. Я посоветовал ей пощупать мой пульс.
Промаявшись примерно с час, я к полудню подкрепился и взял себя в руки. Это было довольно трудно сделать, так как я состоял из одних кусочков. Однако к тому времени, как Мария спросила: “Чем собираешься заняться сегодня, мой дикарь?”, я был вполне сносным факсимиле Шелла Скотта.
– Пока еще не знаю, мой маленький огнемет, – к этому времени мы уже обзавелись несколькими ласковыми прозвищами каждый. – Но есть кое-какие идейки. В данный момент хотелось бы на полчасика воспользоваться твоей спальней.
– Всего на полчасика? Она улыбнулась.
– В абсолютном и полном одиночестве, – уточнил я. – Мне требуется подумать. Я ведь ко всему прочему еще и мыслитель. Итак, как насчет того, чтобы оставить меня на полчаса в покое?
Она красиво надула губки.
– Я думала, мы поплаваем. Или покатаемся на водных лыжах. Я могла бы обучить тебя этому делу.
– Ты хорошо на них катаешься?
– О да. Я бы и тебя в два счета обучила.
– Как-нибудь в другой раз. Сейчас я должен решать глобальные проблемы.
– В моей спальне?
– Мария, это самое подходящее место для решения самых запутанных проблем.
– О'кей. Пойду позагораю.
Я вернулся в спальню и растянулся на кровати. Мария вошла туда за мной следом, сняла халат и облачилась в купальник. Я закрыл глаза. Черт возьми, мне необходимо подумать. Однако я их закрыл уже после того, как она ушла.
