Однако учиться Coco пришлось недолго. «Ты хочешь, чтобы он стал митрополитом? — кричал пьяный Виссарион. — Не бывать этому! Я сапожник, и он будет сапожником!» В 1890 году, когда мальчику было десять лет, с ним случилось несчастье — он попал под фаэтон, повредив ноги. Виссарион увез сына в Тифлис, к врачу, но назад не отпустил, а устроил его на ту же фабрику Адельханова, где нашел место и для себя. Coco мотал нитки, убирал, был на побегушках у старших. Работа от зари до зари в душном цехе вскоре бы, вероятно, доконала слабого здоровьем мальчика, если бы навестить его не приехала мать. Увидев, во что превратился ее обожаемый Coco, Кеке, потерявшая всякий страх перед мужем, увезла его обратно в Гори. «Выбирай, — зло крикнул на прощание отец сыну. — Или ты остаешься со мной, или едешь с ней, но тогда я знать тебя больше не желаю!»
Все это было так или примерно так: известно, что условие такое было поставлено и что после того, как Иосиф выбрал учение, отец совершенно прекратил помогать им с матерью. Кеке, вернувшись в Гори, всем говорила, что муж ее умер — и на самом деле он перестал существовать для них с сыном. Виссарион все больше пил, опускался и в конце концов 7 августа 1909 года умер от цирроза печени в одной из тифлисских больниц, куда был доставлен из ночлежного дома. Похоронен он на общественный счет, могилу никто никогда не искал. А на просьбу музея в Гори опознать предполагаемую фотографию отца Сталин — три раза! — даже не ответил…
…И вот после ада тифлисской мебельной фабрики снова Гори, свежий воздух, горы, жаркое лето и промозглая зима. Жили они с матерью в крохотной комнатушке, дверь открывалась прямо во двор. Крыша текла, в доме было холодно, да и голодно тоже. Coco вернулся в училище, но вскоре над его будущим снова нависла угроза. Как ни мала была плата за обучение — всего-то 25 рублей в год, но и она была не под силу бедной поденщице. И снова Кеке обивает пороги, снова унижается перед богатыми попечителями. Настойчивость матери и еще в большей степени огромные способности мальчика принесли свои плоды: его не только освободили от платы за обучение, но даже назначили небольшое пособие: три рубля в месяц. А когда мальчик подрос и стало ясно, что он обещает стать украшением училища, пособие увеличили до семи рублей — а вдруг мать передумает и заберет его, отправит на работу? Но Кеке и не думала менять своего решения. Coco должен был стать священником, и он станет священником, на этот счет у суровой матери Иосифа не было никаких сомнений.
