Писатель подошел к нашему столу.
— Приятного аппетита, — пожелал добродушно.
— Какой уж тут аппетит!
— Ну почему?
— А ты не видел — показывали Вильнюс?
— Видел…
— На молоденьких ребят танки, а у них в руках лишь зонтики!
— Я думаю, все неприятности от космоса, — сказал писатель, в сущности, грустный добрый человек. — Весь мир сошел с ума, вон в Индии тоже…
— В Индии всегда что-нибудь происходит… То Неру, то Индира Ганди…
— Мариш, — окликнул кто-то. — Тебя Индия не волнует?
— Меня волнует космос, — парировала моя жена. — Может, это они послали танки в Вильнюс!
Рижское телевидение показало ночную хронику из Вильнюса: прожекторы, стрельба, кого-то бьют прикладом, танки поводят стволами пушек, утыкаясь дулами прямо в стоящих перед входом в телецентр людей.
И трупы, лежащие на земле. Один с наброшенной на лицо тряпкой. Подходят старые женщины, откидывают, смотрят, не свой ли…
Бедные бабы! Им при всех режимах делать одно дело: хоронить и оплакивать своих и чужих.
Хронику повторяют всю ночь. В Москве в это время буйствует «Кравченко-шоу», там Масляков, там веселье.
На «Титанике» в момент крушения тоже играли музыканты, но это был их подвиг, они играли, охраняя от страха перед неизбежным концом души погибающих. Да они сами, музыканты, погибли.
— Из Москвы ничего нет? — спрашиваю, влетая в комнату, где телевизор.
— Москва молчит, — отвечает жена. — А мы с Инной смотрели снова Вильнюс… всплакнули тут… Ты лучше не уходи, а то нам одним страшно.
Дали список жертв: 14 погибших, более ста пятидесяти раненых. Погибшие почти все молодежь: от 17 до 25 лет. Говорят: один умер от инфаркта, сердце не выдержало этого ужаса.
Но эти сведения все не из Москвы, даже на другой день она не назвала цифр, хотя их знает уже весь мир.
Шахтеры Воркуты (не помню уже — где) так прокомментируют увиденное: «Как курят гоняли!» Но кто-то при этом добавил: «А танки, между прочим, тоже горят…»
Когда смотрели повторы страшных сцен у телебашни в Вильнюсе, непроизвольно восклицали:
— Как в Чехословакии!
— Как в Венгрии!
— Как в Афганистане!
Какой бесконечный, за нашу короткую жизнь, опыт насилия.
На митинге в Риге несли и такой плакат: «Хусейн в Кувейте, Горбачев в Балтике!»
Инна пошла на почту, в который раз пытается дозвониться нашему другу писателю Кановичу Грише в Вильнюс.
Говорят, связь прервана. Но телеграммы берут.
Отстаиваю длинную очередь, чтобы дать телеграммы в Вильнюс и в Москву.
«Москва, Кремль, президенту Горбачеву. С Литвой вы расстреляли и нашу надежду на демократизацию и обновление общества, мне стыдно и горько за Вашу безрассудную имперскую политику, которая ведет страну к гибели». И подпись.
