— Если твое предупреждение на них не подействует, придумаем что-нибудь посущественней, чтобы убрать их с нашего пути.
Упоминание об их собственных персонах исторгло у Виргилия и Мариетты общий возглас изумления. Каждый закрыл рот другому. Оба затаили дыхание: чревато ли последствиями их неосторожное поведение?
Пьер был распростерт возле кресла, не в силах пошевелиться. Олимпия увлекла его в мир несказанных удовольствий, невиданного сладострастия. Он закрыл глаза, чтобы больше не видеть ее. Она встала, поправила корсаж, одернула юбки, задев ими торс и лицо юноши. Это было как прощальная ласка. Затем развязала ленты, которыми он был привязан к ножкам кресла, освободив его запястья, и чувственным жестом бросила их ему в лицо.
Лионелло и Зорзи примолкли. Что это было? Хозяин дома приставил палец ко рту, показывая своему приятелю, что нужно прислушаться. Установилась тревожная вязкая тишина. Виргилий и Мариетга наверху не осмеливались наклониться к отверстию в полу, чтобы даже движение воздуха не выдало как-нибудь их присутствия. С той и с другой стороны потолка время, казалось, застыло. Неизвестно, чем бы это кончилось, но вдруг откуда ни возьмись, вынырнула черная крыса — она вскочила на древний манускрипт по алхимии.
— Раминагробис! А я-то думал, ты сдох от чумы! — проворчал Зорзи.
Лионелло протянул к крысе руку, и она вскарабкалась по его рукаву.
— Это ты шумишь? А я уж решил, что кто-то проник во дворец.
Незваные гости наверху обменялись выразительными взглядами. В них читался страх: то ли оттого, что их чуть было не застукали, то ли при виде толстого грызуна, отвлекшего на себя внимание двух сообщников. Ситуация была опасной, самое время убираться подобру-поздорову. Бесшумно покинув помещение на третьем этаже, они на цыпочках спустились по черной лестнице вниз. А оказавшись в саду, опрометью бросились к ограде. Мариетте мешали бежать юбки, она подняла их, но одна пола зацепилась за пряжку ее туфли, и она упала. Опережавший ее Виргилий, услышав звук падения, обернулся, кинулся к ней и помог подняться. Дальше они побежали вместе, взявшись за руки. У ограды он обхватил ее за талию и подсадил. Затем подтянулся сам и спрыгнул на улицу. Однако вне опасности они себя не чувствовали и потому продолжали бежать рука в руке вдоль канала Ангелов до паперти Святого Петра Мученика. Щеки их пылали, кровь билась в висках, в груди свистело. Может, потому они и не услышали криков слуги Зена, который бежал за ними.
