— Это не рисунок маэстро, — твердо заявил Пальма.
— Как и те пять картинок, — подтвердил Виргилий и достал из кармана обрывок, найденный у турка под ковром.
— Один загадочнее другого, — проговорила Мариетта, теребя прядку светлых волос.
— Мало нам тарабарщины на латыни, теперь еще и древнееврейский! — пробурчал Пьер.
Последняя реплика Пьера и натолкнула друзей на мысль побывать в венецианском гетто. 29 мая 1516 года в Венеции был издан указ следующего содержания: «Всем иудеям надлежит проживать в одном месте — в гетто возле церкви Святого Иеронима. Дабы они не разгуливали по ночам по городу, с двух сторон мостика у Старого гетто установить ворота и держать их открытыми с зари до полуночи. Охрану оных поручить четырем стражникам, нанятым среди самих же иудеев, и за их же счет оплачивать их труд. Размер жалованья определяется Сенатом». Евреи не имели права владеть на территории Республики недвижимостью; правда, для них было предусмотрено право узуфрукта, то есть пожизненного пользования чужим достоянием и доходами от него, передачей его по наследству, в дар, в качестве приданого и даже продажи. Гетто выросло на месте, где когда-то находились плавильни, от которых остались горы шлака. А поскольку плавить по-итальянски значит gettare, то места более ранних и поздних плавилен стали соответственно зваться Старым и Новым гетто. Первые поселенцы были преимущественно выходцами из немецких земель, которым легко давалось произношение буквы «г», оттого и вся зона получила название «гетто». Она была обнесена двойной оградой, представлявшей собой высокие стены без окон и дверей. С окрестных каналов за ней велось постоянное наблюдение. Офицеры-итальянцы, на которых был возложен надзор за соблюдением закона и в случае надобности применение силы, были начеку. Всякий иудей, обнаруженный ночью за пределами гетто в первый раз, подвергался штрафу, а при повторном нарушении закона заключался под стражу. Одновременно и христианам была заказана дорога в гетто ночью, после комендантского часа. На протяжении всего XVI века население гетто не переставало расти в территориальных рамках 1516 года. Один раз их расширили за счет Старого гетто, но земли все одно не хватало, и, приноравливаясь к быстро растущей потребности в жилье, дома стали вытягиваться вверх, достигая порой шести, семи и даже десяти этажей — вещь неслыханная для Венеции. Необычная высота домов и поразила в первую очередь Пьера с Виргилием, когда они вошли в Новое гетто. Их сопровождал Чезаре, знакомый со многими тамошними врачами, например, Давидом де Помисом, а также с одним мудрым каббалистом — Соломоном Леви. Дядя отправился за ним, а друзья тем временем огляделись и обошли площадь. На первых этажах зданий было открыто три ссудные конторы и не менее шести десятков лавок старьевщиков. Многое было запрещено сынам израилевым в Венеции, и среди прочего: быть портными, издателями, печатниками, а также владеть другими ремеслами, занимаясь которыми они могли бы нанести урон местным корпорациям. Иным, правда, удавалось устроиться типографскими корректорами, переплетчиками и прочими работниками изданий, выходивших на еврейском языке. По существу, разрешено им было всего два вида деятельности: ростовщичество и торговля подержанными вещами. Друзья углубились в извилистые узкие улочки, порой выходящие к крохотным затененным площадям. Это была самая новая часть гетто: улица Сторта, площадь Мореско. Несмотря на присутствие торговцев овощами и фруктами, булочной и постоялого двора, везде царила глубокая тишина. И здесь похозяйничала чума. Друзья остановились перед кондитерской, вдыхая аромат дрожжевого теста, когда услышали голос кличущего их дяди.
