— Итак, уже четверо!
— А что ты думаешь о Лионелло, ты ведь его видела?
Мариетта задумалась.
— По правде сказать, мне не удалось разговорить его. Он носит свою красоту, как маску. И что там под ней, мне невдомек. Вот говорят, лицо — зеркало души, но у него все наоборот. Его лицо — само совершенство: гладкое, сияющее. Ни морщинки, ни следа на нем не оставили темные стороны его натуры, если они есть… А почему бы им и не быть? Ох несладко пришлось бы мне, доведись писать его ангельский лик, на котором не за что ухватиться. Однако я недалека от мысли, что в конце концов выявила бы его подлинную суть.
— У ангелов нет пола, он содомит. Не тут ли кроется причина того, что могло бы подтолкнуть его к убийству? Он протежировал и Атике, и Бонфили. Отчаявшись делить его с другим, к тому же мужчиной, Атика могла угрожать ему выдачей властям как извращенца. И быть бы ему на Пьяцетте под колокольный звон…
— …повешену. Твоя правда. Следовательно, и для него речь могла идти о жизни и смерти. Это делает его одним из главных подозреваемых, ex aequo[71] с Жоао. Кроме того, разве мы не установили, что Тициан представил Лионелло Аполлоном, а Рибейру сатиром в колпаке? А ведь именно в их руках находятся ножи — непосредственные орудия убийства!
Очевидность сказанного заставила обоих помолчать. И вот тут-то до них и донесся истошный крик Виргилия:
— Мариетта! Пьер! Сюда! Пальма опять откопал нечто такое!
Вечер у Атики
Олимпия
Кара Мустафа Зорзи Бонифили
Лионелло Зен
Жоао эль Рибейро
Тициан
Атика
Фаустино
Эбено
Картина Тициана
Евтерпа
Мидас
Сатир с ведром
Аполлон Сатир в колпаке Художник Марсий Ребенок Черный пес
Побудительная причина
Соперничество из-за Лионелло. Конкуренция Наследство
Шпионаж Атики в пользу Турции. Ревность из-за Лионелло
Угроза жизни Угроза жизни
Стремление к свободе Стремление к свободе
Как описать рисунок, который бывший ученик Тициана случайно обнаружил в бедламе мастерской, пока Виргилий соляным столпом торчал перед картиной? Сделан он был углем и представлял собой нечто весьма загадочное. В центре были изображены концентрические круги, наполовину как бы светящиеся, наполовину затемненные — видимо, поделенные на дневные и ночные; вместе они образовывали один огромный круг, заполненный различными знаками, загадочными словами и фигурами: …«annus ventorum», «annus solarum», «annus stellatus», ворон, лебедь, дракон, пеликан, птица-феникс. Слева был изображен ягненок на пьедестале, справа — голубка в сияющем ореоле. Все это было увенчано четырьмя буквами древнееврейского алфавита. Внизу рисунка на фоне пейзажа — холмов, покрытых растительностью, — изображение пяти человеческих фигур и трех животных. Голый мускулистый мужчина, прикованный к центральному кругу, Волхв с густой бородой и в усеянном звездами платье посередине. Нагая женщина, симметрично мужчине прикованная к кругу. И наконец, некий гибрид с головой оленя и человеческим туловищем, потрясающий трилистником. Под ними, в самом низу рисунка, — три не менее любопытных животных. Птица-феникс и орел помечены латинскими надписями. А между ними — лев с разинутой пастью, о двух гривах, двух торсах, двух хвостах и одной голове.
