Рия, нервничая, все-таки выдержала его взгляд – кого-кого, а Поппи он раскусил. Именно так она бы себя и повела. Надо держать ухо востро: этот супермен к тому же очень проницателен.
Она отвела глаза от его всевидящего взгляда.
– Я не несу ответственности за ваши выводы, – пробормотала она. – Мне кажется, вы просто тиран, для которого ночью все кошки серы.
– Не совсем так. – В его басовитом голосе впервые послышались нотки сдерживаемого смеха. – Я тоже пытаюсь быть гибким, но это не так-то просто.
Стюардесса поставила перед Рией высокий фужер, в котором позвякивал лед. Разговор прервался, Рия с улыбкой поблагодарила, но аккуратно подведенные глаза блондинки, не скрывая животной страсти, смотрели на смуглокожего мужчину, сидевшего подле Рии.
– Вы что-нибудь хотите, сэр?
Явно заигрывает, с раздражением подумала Рия, но на Димитриоса блондинка не произвела никакого впечатления.
– Нет, спасибо.
Он улыбнулся стюардессе, не замечая ее, и опять откинулся в кресле и закрыл глаза. Теперь в его чертах не было обычной холодной суровости, и она разглядела темные от усталости круги под глазами. Сколько ему лет? – рассеянно подумала она. Тридцать – тридцать пять. Больше его точеному лицу и крупному мускулистому телу дать было невозможно.
– Я подарю вам фотографию с автографом, если хотите. – Спокойный, с едва заметной издевкой голос заставил ее вздрогнуть. Глаза у него были по-прежнему закрыты. – Но я вас понимаю – настоящий мужчина ныне редкость.
– Да вы просто…
Он хмыкнул, видя, что она не может найти подходящих слов.
– Не продолжайте, я и так все понял. Вы все еще бледны. Почему бы вам не вздремнуть?
– Как только захочу, я это непременно сделаю, – по-детски запальчиво ответила она. Он насмешливо фыркнул, и ей стало совсем тошно.
Она откинулась в кресле, но упрямо не закрывала глаз, хотя и была бы рада поспать. Голова у нее болела, и вообще она чувствовала себя совершенно разбитой. Переутомление. Может, это вообще мой последний полет? – мрачно подумала она. События развивались с поразительной быстротой, и теперь она была слишком измучена, чтобы уснуть.
– У вас есть родственники?
Голос у него был мягкий, как бы приглашающий к разговору, и она, поддавшись его теплоте, чуть было не покачала отрицательно головой. Ее родители и младший братик погибли в страшной автокатастрофе, когда ей было семь лет. Она осталась совсем одна, и брат отца, овдовевший за два года до этого, взял ее к себе в дом, надеясь, что она станет хорошей подругой для его избалованной дочери.
