— Свои надо иметь, — проворчал Вобликов, отворачиваясь.
— Сам жарил? — спросил Худолей, не обижаясь и не замечая укоризны.
— Я всегда сам жарю, — усмехнулся капитан нечаянно сорвавшейся двусмысленности.
— А я все никак. — Худолей отошел в сторонку, чувствуя, что Вобликову неприятно его слишком близкое присутствие. — Как ни куплю у бабки, а они то сырые, то слишком мелкие, а однажды, помню, от семечек так несло кошачьей мочой, что я вынужден был пиджак сдавать в химчистку. И даже после химчистки из кармана несло, как...
— Ты и сейчас в этом пиджаке? — спросил Шаланда.
— Откуда вы знаете?
— По запаху... Слышу — вонь какая-то посторонняя, и все никак не мог догадаться.
Если бы не пол, залитый кровью, если бы не санитары, которые выносили трупы из квартиры, Шаланда наверняка расхохотался бы громко и раскатисто — уж больно удачно удалось ему снести этого прилипчивого хиловатого эксперта из прокуратуры.
— Бывает, — виновато пробормотал Худолей, ссыпая семечки в небольшой целлофановый пакетик, в какие обычно кладут обнаруженные улики, доказательства, следы, оставленные преступниками.
— А это зачем? — насторожился Вобликов.
— Так против запаха же! — улыбнулся Худолей. — В моем кармане такой запах, что перебьет все что угодно.
— Ну, ты даешь, — покрутил головой Пафнутьев, не понимая действий Худолея. Он не торопился смеяться, он давно знал, что над Худолеем можно подтрунивать только по одному поводу — выпивка. Все остальное в Худолее никогда не было ни смешным, ни бестолковым. Поэтому, увидев семечки в пакетике для улик, Пафнутьев недоуменно взглянул эксперту в глаза. И Худолей в тот же миг хитро ему подмигнул.
— Паша, вызови их обоих в комнату, — прошептал Худолей чуть слышно. — На пару минут.
Пафнутьев склонил голову к одному плечу, ко второму — он не не понимал поведения эксперта.
— Тебя в бумагах ничего не насторожило? — спросил Пафнутьев Шаланду и тут же, подхватив коробку с бумагами, увлек его просмотреть какие-то записи, показавшиеся ему странными. Следом тут же потянулся и Вобликов. Убедившись, что все они в комнате, за дверью, Худолей бухнулся на колени перед тем местом, где стоял капитан и подвернувшимся листочком бумажки сгреб в кучку семенную шелуху, которую только что нервно и раздраженно выплевывал Вобликов, и тут же ссыпал ее в целлофановый пакетик.
Встав, Худолей отряхнул колени, выглянул в окно, чтобы замаскировать свои действия на случай, если кто подозрительно наблюдает за ним, и лишь после этого неторопливо, с этакой вызывающей миной направился в комнату.
