Нортон поморщился, но Митоя сделал вид, что не заметил своей оговорки, хотя прекрасно знал, что, по Сан-Францисскому договору, Япония с 1953 года не считается оккупированной страной и что комиссия АВСС формально не имеет отношения к американской военной администрации.
– …И я не понимаю, почему оно так заинтересовалось этими больными. Но раз уж так вышло, ничего не поделаешь. Только… – Митоя недоуменно пожал плечами, – не вижу, чем, собственно, могу быть вам полезен. Мы сами почти ничего не знаем, а то, что нам известно, весьма подробно и обстоятельно было изложено во вчерашнем номере «Йомиури». Вы, вероятно, читали эту статью и…
– Виноват, коллега, – перебил Нортон и криво улыбнулся. – К сожалению, мне приходится признаться, что японским языком, а тем более японской письменностью, я владею очень слабо, поэтому упомянутой вами статьи не читал. Но самое главное не в этом… – Тут Нортон нагнулся над столом и заговорил медленно и отчетливо, глядя собеседнику прямо в глаза: – Вы должны твердо понять, что с помощью американской науки вы смогли бы более успешно выполнить свой долг по отношению к этим вашим пациентам. И не только по отношению к ним. На руках японских медиков, вне всякого сомнения, скоро окажутся и другие пациенты. Насколько нам… мне известно, общая картина заболевания очень напоминает…
Нортон сделал паузу, но ожидаемой реплики не последовало.
Он закончил сухо:
– Одним словом, если вас это не затруднит, коллега, мне очень хотелось бы разузнать подробности этого дела и осмотреть пациентов.
Директор госпиталя понял теперь все. Понял он и то, что уклоняться дальше от ответов на вопросы Нортона будет невозможно: речь шла о слишком серьезных вещах. И снова проклятый страх зашевелился где-то внутри. Митоя вздохнул, взглянул на часы, демонстративно. покосился на кучу писем и официальных бумаг на столе слева от себя (единственный знак протеста, который он смог себе позволить) и поднял глаза на гостя:
– Хорошо, мистер Нортон. Если вы так настаиваете… Что вас интересует прежде всего и больше всего? Нортон улыбнулся широко и весело и потер ладони.
– Начнем по порядку, дорогой коллега, – сказал он. – Как случилось, что рыбаки из Коидзу попали к вам? Кто их надоумил?
– Им посоветовал обратиться к нам мистер Тоои, городской врач Коидзу. Вам, оказывается, известно, что пациенты прибыли оттуда?
– Да, я это знаю. Кстати, как далеко этот Коидзу от Токио?
– В нескольких часах езды. Маленький приморский городок около Сидзуока. Так вот, доктор Тоои предположил сначала, что у них бери-бери. Внешние симптомы были как будто налицо: потемнение кожи, нарывы, гнойные выделения и так далее. Но было и другое, чего Тоои объяснить никак не мог; У судового механика Мотоути прядями выпадали волосы. Больные не испытывали характерной для бери-бери, ломоты в суставах. Они были очень слабы и отказывались от воды и пищи. В распоряжении Тоои не было почти никаких средств, чтобы произвести тщательные анализы. Но он имел дело с бери-бери. почти всю свою жизнь, и ему стадо ясно, что эта болезнь иная. Он послал двух пациентов – механика Мотоути и рыбака Хомма – к нам с письмом.
