— Я очень хочу ее принять. — Сказала девушка, глядя куда то в пол. — Но у вас билет первого класса. Это слишком дорого, я вряд ли смогу отдать эти деньги. — Выглядела она почти спокойно, только подбородок предательски дрожал и катастрофически краснел кончик носа.
— Значит, лететь не больно хочешь. — Начала злиться я, опуская протянутую руку с билетом. — Тогда и не надо, если сомневаешься, лучше оставайся дома. Я тоже считаю, что в Париже симпатичных парней намного больше, чем в какой то там России.
— Да что Вы понимаете! — Невольно вырвалось у Пат. Она густо покраснела и почти беззвучно добавила. — Таких, как Николя, больше во всем мире нет…
«Скажите пожалуйста! Какой уникум…» — Насмешливо подумала я и снова протянула девушке билет.
— Тогда хватит трагедию разыгрывать, время и наше, и свое тратить, бери билет и беги регистрируйся.
Патриссия нерешительно протянула руку.
— Спасибо. — Искренне поблагодарила она. — Я бы ни за что… Но мне правда очень-очень нужно. Я сейчас Вам отдам столько, сколько есть, а потом, когда вернусь, отработаю, честное слово. Вы оставите мне адрес? — Она торопливо полезла в болтающийся на плече тощий рюкзачок.
— Да ладно тебе. — Отмахнулась я. — Оставь деньги себе. Куда ты без них в чужой стране? Ты хоть говорить то по-русски умеешь? — Перешла на родной язык я.
— Немного. — Смущенно ответила Пат. — А насчет денег не беспокойтесь, мне бы только добраться, а уж там Николя меня не оставит…
— Что же он не взял тебя сразу с собой? — Поинтересовалась я. — Раз он такой заботливый.
— Он не смог… У него тоже только на один билет было. Он бы не улетел, но виза закончилась, да и жить здесь тоже было бы не на что и не где…
— Понятно. — Сказала я. Хотя, если честно, понятно мне стало еще меньше. Я даже засомневалась, правильно ли я делаю, помогая девочке вылететь неизвестно куда, неизвестно зачем к безответственному русскому парню Николя, не внушающему лично мне пока никакого доверия.
— Я отработаю… — Снова завела свою песню Патриссия.
— Как, интересно? — С усмешкой поинтересовалась я. — Что ты делать то умеешь?
Она смутилась еще больше, я даже испугалась, что она снова расплачется.
— Я убираться могу… стирать… — Выдавила из себя она
— А няней моей ты можешь побыть? — Неожиданно подал голос Павлик. — Ну, играть со мной, книжки читать… — Пояснил он, видя с каким недоумением две взрослые тетеньки на него уставились. — Я капризничать не буду. Я ведь почти взрослый. Правда, мам? — Он просительно заглянул мне в глаза.
