— А как вы вообще могли такое допустить?! — гневно вскричала широкоформатная дама, директор краеведческого музея «Щедровские древности» Евпраксия Герцык. — Где ваша волшебная прозорливость?! Вы оставили город на растерзание ментальному терроризму!
Мэр поморщился. Мадам Герцык была его непреходящей зубной болью. Когда-то она пыталась практиковать как ясновидящая, но потенциал у нее был нулевой, поэтому пришлось перебросить ее на заведование музеем. После этого мадам Герцык не упускала случая отмстить привилегированным оккультистам за непрестижность и малооп-лачиваемость своей должности.
— Сударыня, — с наивозможным терпением обратился к Евпраксии мэр. — Не может быть и речи о терроризме. Мы делаем все необходимое, чтобы ликвидировать последствия… Я, так же как и вы, болею душой за наш город, за людей (и за нелюдей тоже), за демократию! Толпа заколыхалась, выплеснув на ступеньки мэрии, к импровизированной трибуне, плюгавого пожилого «юношу» с острым синеватым носом, мокрыми губами и противной привычкой вечно косить глазами в какое-то прекрасное далеко. В тщедушных ручках «юноша» тискал замусоленный микрофон. Мэр тоскливо сглотнул слюну. Пожилой юноша был не кем иным, как печально известным репортером прожженной радикальной газетенки «Реальный рубеж», отличавшейся крайней одиозностью взглядов и страстью к скандальным, но непроверенным фактам. Имя репортера было Сидор Акашкин, но подписывал он статьи громким псевдонимом Не Любимый За Правду. Впрочем, не любили его вовсе не за правду, а за извращенную страсть к порче чужих репутаций и публицистический произвол. Сидор страдал псориазом, сенной лихорадкой, заиканием, энурезом и клаустрофобией, часто лежал в больницах с переломами той или иной конечности — все это было результатом тех проклятий и наговоров, которые сыпались на Сидора в результате крайнего неприятия его образа действий.
— Гэ-гэ-гэ-гэспэдин мэр! — проверещал Сидор. — Правда ли, что нашествие саранчи на город связано с появлением в Щедром нового могущественного колдуна?
Мэр скис лицом и исподтишка послал в сторону корреспондента заклятие, обеспечивающее реципиенту скорую и неизлечимую диарею. Не помогло. Видимо, у корреспондента-правдолюбца к таким вещам выработался стойкий иммунитет.
— Мы пока не располагаем такими сведениями, — расплывчато ответил Изяслав Радомирович. — Но эту версию мы тоже проверяем. И если выяснится, что такое событие действительно имеет Место, все виновные будут наказаны.
