– Что скажешь, Сулла? – повернулся Император к легату.
Сейчас уже полный легат Сулла командовал всеми легковооружёнными велитами и арбалетчиками Первого легиона. Император не забывал верную службу.
– Мой Император, в Мельине мы победили, потому что атаковали. Пойдём в обход – бароны на плечах повиснут.
Публий и Скаррон дружно нахмурились.
– А потери так и так выйдут. По лесам – отбившиеся, заплутавшие, да и те же волки недалеко отстали.
– А храбрый легат Сулла полезет в лоб на палисады? – со злой усмешкой бросил Публий. Чином Сулла был равен Публию, но Серебряные Латы есть Серебряные Латы – там и командир легковооружённых будет повыше начальника отдельного легиона.
– Легат Сулла выстроит щиты на колёсах, вдобавок к тем, что в обозе. Через луговину перейти «черепахами». А мои стрелки не подведут. Сам отбирал. Руки не поднимут.
– Не слишком ли, мой Сулла? – хмыкнул Император.
– Не слишком, повелитель, – отважно ответил легат. – После магиков да Мельина с Кутульской башней уже ничего не слишком. Да и Свилле…
Император усмехнулся:
– Будем атаковать. Сломаем мятежу хребет раз и навсегда.
* * *
На следующее утро, прекрасное весеннее утро, когда небеса чисты и легкомысленные облачка, кажется, вот-вот обратятся в бабочек и запорхают по собственной воле, вырвавшись из-под власти ветров, – в такое именно утро собравшиеся на холмах мятежные бароны увидели перед собой выстроившуюся за последние ночные часы и готовую к бою имперскую армию. Перед рассветом легионы заняли позицию.
От холмов, где дымили многочисленные костры баронской армии, когорты отделял широкий луг, посередине исчерченный извивами ручья. Не самое лучшее место для наступления, мягко говоря.
Легионы выстраивались вразбивку, оставляя между манипулами достаточно места. Сегодня боя хватит всем и победа достанется тому, кто сможет давить и давить, ни на миг не ослабляя напора, – именно то, что так хорошо умели делать имперские легионы, встав глубоким строем.
Восходящее солнце светило в глаза мятежникам, и это тоже было хорошо.
Император со свитой сидели в сёдлах возле самого края леса. Вольные, как всегда угрюмые и молчаливые, закрывали повелителя со всех сторон – Кер-Тинор беспокоился: волчьи стаи осмелели, приблизились к самым тылам войска.
И именно капитан Вольных заговорил с Императором о Тайде.
– Мой повелитель. Её императорское величество…
Правитель Мельина с трудом скрыл удивление. Мало того, что Кер-Тинор сам, первым обратился к нему, так ещё и поименовав бывшую Видящую народа Дану не принадлежащим ей титулом – ведь они с Императором не пребывали в законном, освящённом Церковью Спасителя браке…
