— Ала — как?
— Вы прекрасно знаете. Несколько дней назад его похоронили в Бостоне. На погребальном камне надпись: «Альберт Грин».
Болан достал черный блокнот и перелистал его.
— Его записная книжка испещрена именами Лупо, Кила и Витале.
— Ну и что?
— Ну и что?.. А то, что он мертв.
Витале предстояло умереть. Оставались Кил и Лупо.
— Кто из них больше заинтересован в вашей смерти, миссис Витале?
— Вы не дадите мне сигарету? — попросила Клаудия. — Естественно, только не Хармон Кил, — произнесла она твердо. — Ему уже под восемьдесят. Вот уже пять лет как он вообще не в состоянии думать.
— Так это вы отдавали ему приказания? — спросил Болан.
— Нет, я их только передавала. Сначала я их получала от мистера Кастильоне. Вы его знаете?
— Да, я его убил.
— И очень правильно сделали, — бросила она.
— Он получил, по заслугам. Так вот, Кастильоне через меня руководил Килом. Я начала работать на них после... после...
— Смерти вашего мужа, — подсказал Болан.
— Да, — сказала она чуть слышно. — Затем, после смерти Кастильоне, появился Лупо.
— "Большой" Гус Риаппи должен был получить территорию Кастильоне, — сказал Болан.
Она тряхнула головой, затягиваясь сигаретой.
— Но не его политический вес. Это прерогатива Большого Совета.
— Руководимого Лупо?
— Да, приказы отдает он.
— Итак, кто он?
— Слушайте, я не состою в Организации. Я выполняю и передаю приказы, у меня нет выбора.
— Кто такой Лупо?
— Ну я же вам объясняю, что не знаю его.
— А я думаю, что знаете.
— Тогда пошли вы... Я же говорю вам, что никогда его не видела. Я слышала его голос по телефону. Естественно, он говорил через платок. И все... Я бы не узнала его, залезь он даже ко мне в постель.
— Слушайте, вы хотите жить? — спросил Болан девушку.
— Что за вопрос, конечно!
— И как вы собираетесь выпутываться из этого дерьма?
— Я... я не знаю... А что вы мне можете посоветовать?
— Какое-то время работать на меня. Может быть, я найду способ вывести вас из тупика.
— Работать на вас?
Он усмехнулся:
— Нет, против мафии.
Она опустила глаза.
— О'кей.
Она откинулась на спину, скрестив руки за головой. Ее длинные стройные ноги свешивались с края кровати. Пеньюар, застегнутый не до конца, позволял оценить все прелести ее тела. Она и не пыталась прикрыть его. Болан протянул руку и застегнул пеньюар на все пуговицы.
— У всякой работы есть свои пределы, — серьезно сказал он.
— Кого вы во мне видите? — спросила она спокойно.
— Интересную женщину, но...
— Проститутку, — закончила она.
