— Что-нибудь выходит? — спросил он.
— Пока ничего определенного, — ответил Куртцман, — но мы на верном пути.
— Что здесь происходит? — поинтересовался Элбрайт.
— Почта, о которой я говорил... — ответил ему Болан. — Мы заняты подробным её изучением.
— Ну и что-нибудь выходит?
— Это фотографии Дэвида Андерсона.
— Что именно за фотографии и откуда?
— Разные... Но самые интересные — те, что были сделаны неизвестным в Берлине?
— Вот черт подери... Откуда ж они взялись?
— Кто-то любезно переслал их нам по почте на имя мистера Коллингсуорта, — ответил Болан. — Мы не знаем, кто это сделал и с какой целью... И, вероятно, не узнаем никогда. Кто-то убил фотографа.
— Ну что, пора взглянуть поближе, — сказал Броньола. — Медведь, давай, начинай.
Куртцман повернулся к столу и начал нажимать клавиши компьютера. Затем он нажал на какую-то красную кнопку, и установленный на столе большой экран вспыхнул разноцветными точками. Потом на нем появилось изображение Дэвида Андерсона.
— Это из последнего комплекта, — пояснил Куртцман. — Пока все выходит так, как и предполагалось. Фотографии свидетельствуют о некоторых изменениях, касающихся возраста, комплекции и тому подобного. Вот, взгляните...
Он отстучал что-то на клавиатуре, и изображение увеличилось. Некоторые части лица Андерсона были выделены из общего плана.
— Как вам это? — возбужденно произнес Куртцман. — Видите очертания нижней челюсти? А теперь взгляните на форму уха. Я сейчас для сравнения выведу на экран ухо Андерсона четырехлетней давности.
Куртцман опять что-то набрал на клавиатуре, и экран разделился пополам. Теперь на нем были изображены два человеческих уха.
— Посмотрите на форму ушей. Вы понимаете, что форму ушной раковины невозможно изменить? — произнес Куртцман и многозначительно посмотрел на Болана.
— Что ты хочешь этим сказать, Аарон? — спросил Броньола.
Куртцман выключил компьютер и повернул свое кресло. Он посмотрел на стоящих перед ним людей и спокойно, с расстановкой произнес:
— Человек, которого вы привезли из Берлина, — не Дэвид Андерсон.
— Ты уверен в том, что говоришь? — спросил Болан.
— Абсолютно уверен. Клянусь своей фермой.
* * *
Ричард Лэндис не любил плохих новостей. Некоторые из сотрудников Берлинского отделения, однако, утверждали, что и хорошие новости не доставляли ему радости. Но меньше всего на свете Лэндис любил слухи. Берлин же был настоящим городом сплетен. Будучи главой регионального отделения ЦРУ в самом неспокойном городе Западной Европы, он желал знать правду о том, что происходит здесь каждую минуту. Но последнее время он все чаще выпускал из рук нить происходящего, и порой ему казалось, что он вообще ничего не понимает в окружающей его действительности.
