– Хорошо, хорошо! Впредь будь внимательнее.
Тем временем торговец узнал Эмерсона, перегнувшегося через перила террасы, и запричитал с удвоенной силой:
– Господин Эмерсон! О, великий Отец Проклятий, взгляни, что они сделали со старым бедняком! Я разорен! Мои жены будут голодать, дети лишатся крова, дряхлая мать...
– Не говоря уж о еще более дряхлой бабушке! – подхватил Эмерсон ноющим голосом, словно постигал тонкости разговорного арабского в самых зловонных закоулках каирских базаров. Далее последовали эпитеты, вызвавшие у уличных слушателей взрыв хохота.
Эмерсон заулыбался. Для него лучшая награда – высокая оценка его вульгарных острот. Кто выступает ценителями, значения не имеет. Бросив в тележку торговца горсть мелочи, он сказал:
– Купи прабабушке новый наряд, дабы она побольше зарабатывала своей профессией.
По-моему, замечание было совершенно неуместным, но улица покатилась со смеху. Эмерсон довольно огляделся, словно актер, которому устроили овацию. Почувствовав мой взгляд, он скорчил серьезную мину и гневно воскликнул:
– Говорил я тебе – не надо здесь останавливаться, Амелия! Разве в приличный отель пустили бы такого типа, как Каленищефф, а? Ноги моей здесь больше не будет! Где этот болван Бехлер?! Герр Бехлер!
Говорят, у опытных хозяев гостиниц нюх на зреющие неприятности. Еще говорят – но это, скорее, злонамеренные измышления, – что герр Бехлер всегда ждет от Эмерсона каких-нибудь выходок и не спускает с него глаз. Так или иначе, управляющий как по волшебству вырос у нашего столика.
– Вы меня звали, профессор Эмерсон? – спросил он шепотом.
– Почему вы шепчете? – осведомился Эмерсон.
– Чтобы своим примером убедить тебя понизить голос, – подсказала я.
Герр Бехлер послал мне благодарный взгляд.
– О чем это ты, Пибоди, черт возьми?! – еще громче заорал Эмерсон. – Я никогда не повышаю голос. Объясните, герр Бехлер, с какой стати вы пускаете в свой отель всяких подлых мошенников, а? Это возмутительно!
– Вы имеете в виду князя Каленищеффа?
– Князя?! Ха! Да этот прохиндей не имеет права ни на титул, ни на высокое звание археолога! Он попросту вор и отъявленный мерзавец. Его банду мы с миссис Эмерсон разоблачили в прошлом году...
– Прошу, профессор, потише! – Бехлер заломил руки. – На нас смотрят. Вас могут услышать!
– И очень хорошо! Слова для того и предназначены, герр Бехлер, чтобы их слышали!
– А ведь герр Бехлер прав, Эмерсон, – вмешалась я. – Мы с тобой знаем, что этот человек виновен, но у нас нет доказательств. Мы не вправе ожидать, что герр Бехлер тоже отнесется к нему как к преступнику. Что мне хотелось бы узнать, так это имя несчастной, которую он опекает. С виду она так молода! И куда только смотрит ее мать? Как она позволяет дочери появляться на людях в обществе такого подозрительного субъекта?
