— Понимаю, — наконец вымолвил Тутило.
— Скажут, что это ты подстерег Альдхельма и убил его, чтобы он никогда не указал пальцем на тебя.
Тутило не стал отводить от себя обвинение в убийстве, говорить, что именно он сообщил шерифу о случившемся. На мгновение он перевел глаза на покрытое тряпицей лицо Альдхельма, затем вновь поднял их на Кадфаэля.
— Дело в том, что так не скажут, — сказал он наконец. — Не смогут сказать. Потому что я пойду к лорду аббату и к отцу Герлуину и сам расскажу, что сделал. Никого не надо, я сам укажу на себя пальцем. И отвечу за все содеянное, но не за убийство, которого не совершал.
— Дитя, — сказал Кадфаэль после некоторого размышления, — не тешь себя надеждой на то, что сможешь так просто отделаться. Найдутся такие, кто скажет, мол, ты использовал свое преимущество, зная, что тебя подозревают, а теперь из двух преступлений выбираешь менее тяжкое. Кто не предпочтет обвинение в воровстве и обмане, находящимся в юрисдикции церкви, тому, чтобы сунуть голову в петлю шерифа и отвечать за убийство. Так что в любом случае, молчи или признавайся, тебе придется туго.
— Неважно! — воскликнул Тутило. — Если я заслужил наказание, пусть кара падет на мою голову. Но как бы мне ни пришлось расплачиваться, я не позволю, чтобы меня обвиняли в убийстве честного человека лишь из-за того, что тот грозил мне разоблачением. И даже если меня обвинят в обоих преступлениях, что еще я могу сделать? Брат Кадфаэль, помоги, помоги мне поговорить с аббатом! Если ты испросишь у него аудиенции, он выслушает меня. Попроси также, чтобы пригласили отца Герлуина, покуда шериф здесь. Нельзя ждать до завтрашнего собрания капитула.
Тутило воодушевился и горел желанием исполнить задуманное. Насколько Кадфаэль понимал, юноша избрал наилучший путь — путь истины, ибо истина, которую даже в этих отчаянных обстоятельствах мог открыть юноша, способна была на многое пролить свет.
— Ты решил верно, — согласился Кадфаэль. — Но остерегайся оправдываться, прежде чем тебя станут обвинять. Говори, что должен сказать, без крику, и аббат Радульфус выслушает тебя, это я обещаю.
Ему хотелось надеяться, что то же самое он мог бы сказать и насчет субприора Герлуина. Возможно, об этом же подумал и Тутило, ибо в минуту искренней решимости по лицу его пробежала мгновенная кривая усмешка.
— Ступай за мной, — велел Кадфаэль.
Присутствующих в покоях аббата оказалось даже больше, чем просил Кадфаэль. Впрочем, он, похоже, и не возражал, видимо, не очень рассчитывая на теплый прием со стороны Герлуина. Хью еще не ушел от аббата, а также было вполне естественно, что к аббату пригласили графа Лестерского, ибо дело касалось правосудия и подлежало в том числе юрисдикции короля Стефана. Герлуина позвали по просьбе самого Тутило, тут уж ничего не поделаешь, а уж приора Роберта и вовсе нельзя было не допустить туда, куда допустили Герлуина. Пусть уж лучше столкнутся лицом к лицу и делают что пожелают.
