Грегори и Ламберт оказались в тележной. Взявшись за оглобли, они откатывали одну из телег в угол. В воздухе все еще чувствовалось тепло и запах конского пота, ибо здесь только что распрягли лошадей. Оба они были парнями крепкими и мускулистыми, с обветренными лицами, ибо круглый год и в любую погоду им приходилось работать в поле и в лесу. Один был старше другого лет на двадцать и годился ему в отцы. Жители окрестных деревень были накрепко привязаны к земле не только потому, что являлись вилланами, но и по природной склонности. Да и жен они выбирали себе у кого-нибудь из ближайших соседей, что в итоге приводило к тому, что они были похожи друг на друга и крепко связаны родством, как члены одного клана. Валлийской породы, все они были коренастые, крепкие и выносливые.
Грегори и Ламберт вежливо поздоровались с Кадфаэлем. Они нисколько не удивились его приезду, ибо в последние два года монах бывал тут довольно часто, и ему всегда были рады. Однако когда Кадфаэль изложил им цель своего приезда и зачем они ему понадобились, оба в недоумении покачали головой и степенно уселись на тележные оглобли, дабы рассудить что к чему.
— Мы приехали еще до темноты, — начал говорить старший, Грегори. Говорил он, щуря глаза, чтобы лучше припомнить тот вечер, ибо столько разных дел переделано за минувшую неделю, что всего и не упомнишь. — Правда, денек-то выдался собачий, темновато было и в полдень. Мы уже начали перегружать бревна на монастырскую повозку, а тут субприор появился. Бежит, понимаешь, к воротам через могилы и кричит, мол, парни, надо бы помочь перенести наверх вещички ихние, церковные то есть, а то вода, мол, быстро прибывает.
— Субприор Ричард? — спросил Кадфаэль. — Это точно был он?
— Точно не точно, только знаю я его, да и не так уж темно еще было. Ламберт вот скажет то же самое. Ну мы и пошли в церковь, снимали там обои разные, сундуки наверх таскали. Ставили все, куда скажут. Одно в сарай наверх, другое в комнатушку Синрика, что над крыльцом. Темно там было, монахи, понимаешь, шастают туда-сюда с ларцами, крестами да подсвечниками. А лампады едва горят, масла, что ли, мало было или ветром их задуло. А когда из церкви почти все вынесли, мы вернулись к своим телегам с лесом.
— А вот Альдхельм еще раз ходил в церковь, — сказал Ламберт, который до сих пор лишь тупо кивал головой.
— Кто такой Альдхельм? — спросил Кадфаэль.
— Он приехал с нами, вызывался помочь, — пояснил Грегори. — В Престоне у него небольшой надел, а в Антоне он за овцами ходит.
